О нашей бесплатности

4151 просмотров
0
Эрик БАЙЖУНУСОВ
Суббота, 28 Дек 2019, 11:00

Мы более 70 лет жили в условиях бесплатной медицины. Она так называлась, но на самом деле за всё платило государство

Всё имеет свою цену. За всё в этой жизни приходится платить. Это философская догма актуальна в любой эпохе, согласитесь.

Читайте также
О докторе Google

Может ли быть качественным бесплатный товар или услуга? Теоретически может. Всё зависит от мастерства производителя. Но способен ли он этим заниматься бесплатно всю жизнь? Согласиться ли? Не думаю.

К чему это я? Да, мы более 70 лет жили в условиях бесплатной медицины. Она так называлась, но на самом деле за всё платило государство. Помаленьку, но стабильно. Денег хватало на то, чтобы разрезать скальпелем кожу, найти заболевший орган, иссечь и потом зашить.

При этом всё было советским. Или выпущено в странах социалистического содружества. И нитки, и скальпель, и шовный материал. И самое главное – лекарства. Максимум Польша.

Не буду говорить, что было не качественно. НЕТ. Были исключения. Лекарства доставлялись мешками из государственных аптек. Главный врач оставлял самые дефицитные на НЗ, для блатных и тяжёлых случаев. Заведующий создавал свой НЗ, который хранился у старшей медсестры.

Необходимость назначения того или иного дефицита надо было обосновать перед заведующим. В основном это были антибиотики или лекарства, улучшающие кровоснабжение.

Самые дефицитные хранились у главной медсестры, которая подчиняется только главному врачу. И вообще, что у неё есть - знал далеко не каждый.

Это была эпоха всеобщего дефицита и поэтому эти законы плавно перетекали и в медицину. ВСЁ ПО БЛАТУ! Этот закон действовал безотказно везде. Всё хорошее только с "чёрного" входа или "из-под прилавка".

Всё, что некачественное – пожалуйста, берите.

Читайте также
Отстали до июня

Когда удаляешь желчный пузырь очень важно крепко и надёжно завязать желчный проток, то есть маленькое и тоненькое ответвление общего желчного протока, с которым соединяется сам пузырь. Ещё важней отдельно завязать артерию, которая находится рядом. Для этого нужно зайти в операционную рану левой рукой, наощупь идти вдоль зажима и сделать петлю на тот самый проток или артерию. Затем тонкой нитью крепко-накрепко завязать на 3 узла. Практически вслепую. Представили? Сложность этого поймёт только хирург. Но это не главное.

И когда ты натягиваешь нить, чтобы завязать тот узел, то думаешь: "Вот-вот, ещё чуток, ещё маленько…" - и ба-бах! Ниточка, изготовленная где-то в Подмосковье, рвётся. Ты сливаешь весь запас матерных слов, которые знаешь. Про больницу, про министра, про жизнь в этой стране, про операционную медсестру и всех, кто находится в операционной.

Тем временем желчь течёт, артерия кровит. Находишь, если они "не убежали", зажимаешь и начинаешь всё заново.

Вы видели "жующие" ножницы? Есть и такие. После неоднократных кипячений или стерилизаций они становятся такими. Хочешь отрезать ткань, а они жуют. Тут чем скорей и острей, тем лучше. Нетушки! Они жуют. Берёшь скальпели, а они тупые. Вот, так вот. И что делать?

Если видите людей на пляже со страшными рубцами на теле – это как раз результат этих инструментов и шовного материала. Некачественный материал все равно отторгается организмом. Свищи, гнойники, и пока их не удалишь потом, они так и остаются в теле человека.

Читайте также
Об аферистах в медицине

"И что?" - спросите вы. А то, что параллельно существовала другая совсем медицина. Где уже тогда были одноразовые скальпели, шприцы и т.д. Даже одежды и халаты. Шовный материал их никогда не рвался. Мы их берегли, стерилизовали и вместо одной операции использовали на 3-5 операциях, экономя каждый миллиметр этой бесценной нитки.

Инструменты этих буржуев никогда не "жевали" и не отцеплялись от сосудов. Их одноразовые шапочки мы носили годами. Это всё поступало по линии ВОЗ и других гуманитарных организаций.

Целое поколение советских людей выросло на "Гемодезе", обменном переливании крови и выжили после обширных операций под новокаином. Многие эти операции были на грани садизма. Бедные мои пациенты…

Просто не было лекарств. Просто их не было, и мы о многих просто-напросто не знали.

Жутко и страшно? Да, это было тогда, всего лишь 20 лет назад. А где Гемодез? Нету. Он вообще оказалось вреден для человека. Как бесполезно обменное переливание и прочие наши методы. А что было нам делать? Чем лечить? Выбора ведь не было. УЗИ, Томограф – о чём вы?! Это была фантастика. Сказка. Только в областном центре или даже в институте. Простым людям туда не попасть. Добавьте к этому сеточные кровати с дырявыми матрацами, срок использования которых по приказам исчислялся 20 и более годами, вечно коричневые халаты и простыни. Еда из дома, постель из дома, лекарства из дома. Забыли? Вспомните. И никогда не забывайте.

В таких условиях развивается клиническое мышление и собственный опыт. Только твой профессионализм. Чем меньше крови – тем лучше результат. Никаких лишний движений.

Читайте также
Как заработать на суициде подростков

Вот такая она, бесплатная советская медицина, о которой часто вздыхают некоторые. Потом стены рассыпались, границы открылись. Рынок наполнился всем, что есть в мире. Сейчас наши врачи выбирают между немецким качеством и американским удобством. Уже шишку на руке исследуют на УЗИ. Компьютерный томограф почти в каждой больнице, и без них даже диагноз перелома нынче не ставится.

Заработал рынок. Началась конкуренция. Появились деньги. Больницы стали зарабатывать. Уже обычные операции кажутся прошлым веком, только лапароскопически или "лазером", как говорят многие пациенты. Появились роботы.Просто всё это новое наложилось на старые дрожжи прежней медицины. Вот она периодически и сдаёт сбой. Так может быть качественным то, что бесплатно? Теоретически да. Но, не для всех. Как тогда. Как сейчас.

А что надо делать? Конечно же развивать дальше то, что есть. Иначе отстанем. Как тогда. А что для этого нужно? ДЕНЬГИ, что ещё. И конкуренция.

Помните советский магазин? Кто нет, напомню. Забитый чем-то прилавок, товар, который мало кто берёт и при этом все знают, что самое хорошее на складе. За прилавком всегда злая (если ты не начальник или не проверяющий) продавщица. Ей вообще всё равно, что тебе нужно, и кто ты. Потому что у неё зарплата 50 рублей по-тогдашнему. Наверно это где-то 60-70 тысяч по-нынешнему. И что вы от неё хотите? Улыбки? Вы что, смеётесь?

Вот она всё и продавала из-под прилавка, накидывая 5-10 рублей. Люди брали, потому что дефицит. Даже "сегодняшний" хлеб.

Вот так примерно и работает нынешняя государственная медицина.

И что случилось в торговле? Рынок. Сейчас этих магазинов в каждом доме. Больше продал – больше заработал. Чем качественней, тем лучше. На этом держится рыночная экономика.

Читайте также
Хомо Кораптикус

Главным носителем денег является покупатель. В нашем случае пациент. И пока это принцип не заработает, качества в системе не будет, поверьте.

И что для этого нужно делать? Не ныть. Не обвинять во всём министра и государство, а просто принять рыночные условия и в медицине. Или мы вернёмся туда, о чём я написал выше. А рыночная – это страховая. Та самая, куда мы все любим ездить чтобы обследоваться и потом цокать языками от восхищения. Почему у нас не так? А всё потому, что у нас магазин советский ещё. Если качественный товар доступен только для богатых – это платная модель, качественный для всех – это рыночная или страховая, некачественная, но для всех – это бюджетная или советская медицина.

Поэтому нам надо определиться самим, чего мы хотим.

По-моему, выбор уже сделан нами. Так давайте не тормозить и не слушать демагогов и просто идти вперёд. Иначе опять отстанем.   

Фото: express-novosti.ru.

Депутат мажилиса
Я за стабильность. Именно за настоящую, а не декоративную. Но стабильность – это не когда одних и тех же лиц пересаживают из кресла в кресло. Это не стабильность, это круговорот должностей в природе. Если после такого резонансного скандала люди без публичной оценки, без внятных выводов снова оказываются в системе, это говорит не об устойчивости, а о том, что ответственность у нас всё ещё носит временный характер. Сегодня ушли, завтра вернулись. Стабильность так не строится, - опубликовано на Informburo.kz
Серик Буркитбаев: Вода - это суверенитет
Почему идея поворота сибирских рек опасна для Казахстана и какой водный сценарий эксперт считает стратегически верным
Для Казахстана, Кыргызстана и Таджикистана ОДКБ – механизм, призванный предотвращать внутреннюю дестабилизацию
Для Минска ОДКБ выступает институтом, укрепляющим военно-политическое сближение с Москвой
Командный шаг Президента: что меняет назначение Айбека Смадиярова
Впервые во главе внутренней политики оказался кадровый дипломат и медийщик
Повышение Балаевой: гуманитарный блок получает расширенные функции
Назначение министра культуры и информации вице-премьером вписывается в обновлённую архитектуру внутренней политики
КазМунайГаз – аэропорты Казахстана не готовы к переходу на «зелёное» авиатопливо
До чего довели дискуссии вокруг возможного перехода с традиционного авиационного топлива на SAF
Предложить США ничего не могут, а для России и Китая ставки слишком высоки
Экспертная оценка встречи Дональда Трампа с Си Цзиньпином в Южной Корее
Как Кайрат Нуртас провел 10 лет между двумя концертами на стадионе
От вступления в партию «Нур Отан» до свадьбы на Мальдивах и пятнадцати суток ареста
Станет ли озеро Балхаш зоной туризма?
В Карагандинской области создают туристическую индустриальную зону
Кто изгнал стаи ворон из Алматы?
Живописный Казахстан: взгляд Андрея Михайлова
Новый статус Алматы: кому дали бата на площади Абая?
Что поможет самому большому городу Казахстана сформировать свой уникальный туристский бренд
От запрета фонограмм до аттестации школ
Почему гуманитарная реформа рискует остаться на бумаге
КНР в Центральной Азии: инвестиции или долги?
Китай предлагает региону новую модель экономики
КазМунайГаз – аэропорты Казахстана не готовы к переходу на «зелёное» авиатопливо
До чего довели дискуссии вокруг возможного перехода с традиционного авиационного топлива на SAF
Роберт Зиганшин: «У каждого маньяка – своя мелодия»
Автор музыки к нашумевшему сериалу «5:32» о кино, деньгах и вдохновении
Три больших трека в сотрудничестве Казахстана и США
Для казахстанской стороны критически важно, чтобы санкции не были барьером