Занимательная история Казахстана от Андрея Михайлова
Честно говоря, появлению этого очерка предшествовало "маленькое открытие", к которому подвигло перелистывание энциклопедии "Алма-Ата" (издание 1983 года). Очень увлекательного и полезного чтива для любого, кто мнит себя "коренным алматинцем". Во всяком случае, в сравнении с той "Алма-Атой" сильно проигрывает выпущенный тем же издательством Казахской энциклопедии справочник "Алматы" (1996 года), значительно подчищенный, подправленный и информационно исхудавший наполовину. Если бы я листал "Алматы", а не "Алма-Ату", то я бы уже не наткнулся на статью, которая инициировала дальнейший поиск.
Тот самый Иванов?
А привлекла меня статья, стоящая второй под литерой "И". Иванов. Приведу ее полностью.
"ИВАНОВ Илья Иванович (1870-1932), сов. биолог. Окончил харьковский ун-т (1896), работал в Ин-те эксперимент. медицины (Петербург), проф. (1907). В 1917-21, 1924-30 зав. лабораторией Гос. ин-та эксперимент. ветеринарии Центр. опытной станции (1920-24), Моск. высш. зоотехнич. ин-та (1928-30). В 1931 возглавил кафедру физиологии и лабораторию по искусств. осеменению с.-х. животных Алма-Атинского вет.-зоотехнич. ин-та. Положил начало изучению проблем биологич. размножения с.-х. животных и разработал зоотехнич. метод искусств. осеменения, к-рый усовершенствован его учениками, широко используется в животноводстве СССР. Рекомендовал применение в животноводстве межвидовой гибридизации для выведения новых пород. На здании Алма-Атинского зоовет. ин-та. Где работал И., установлена мем. доска".
Почему меня так возбудила статья в энциклопедии?
Во-первых – именем, не тот ли это опально-ссыльный проф. Иванов, легендарный экспериментатор, про которого говорили как о "прототипе" Булгаковского профессора Преображенского и о котором я давным-давно писал всуе, считая следы его "утерянными навсегда"?
А во-вторых – загадочная "мем. доска" на здании Зоовета (нынешнего Аграрного университета). Не так давно я рассматривал "историческое здание" на проспекте Абая, то самое, с медальонами-барельефами бычков. Однако никаких мемориальных досок на нём не видел (что даже как-то непривычно для нашего города, увешанного такими табличками изобильно и густо). Может быть Иванова сняли со стены так же, как изъяли из энциклопедии?
Решил поискать ещё и посмотреть поподробнее. И с удивлением обнаружил мем. доску, но только не на этом "здании с бычками", построенном в 1954 году, а на следующем корпусе, что ближе к проспекту Сейфулина, появившемся как раз в 1932-м.
Тогда в Алма-Ате, куда незадолго до этого была передислоцирована столица Казахской АССР, началась реализация масштабного градостроительного проекта, согласно которому вся верхняя часть города, выше Головного арыка, отдавалась учащейся молодёжи и превращалась в сплошной студенческий городок. Неслучайно до того, как появился нынешний проспект Абая, тут проходила улица, носившая название Студенческого бульвара. До конца тогда всё так и не получилось, но именно в начале 1930-х началось строительство и Высшей партшколы (ныне КИМЭП), и СХИ, и Ветеринарно-зоотехнического институтов, явившегося одним из первенцев высшего образования Казахстана (был образован в 1929 году, первый ректор И. В. САЙКОВИЧ).
Вот на этом-то первом историческом здании (100 лет скоро, а до такого возраста у нас в городе доживают немногие дома!) и красуется доселе одинокая мраморная доска, где чёрным по серому, на двух языках, читается:
"Выдающийся ученый-биолог, профессор Илья Иванович Иванов с 20 июня 1931 года по 20 марта 1932 года работал в Алма-Атинском зооветеринарном институте".
Неужели – тот самый?
К моему сожалению
Образ Ильи Иванова застрял у меня в памяти в ту пору, когда перед распадом СССР и в последовавшие годы азартно сначала приоткрывалась, а потом и "переоткрывалась" история. И мы, работники оказавшихся на острие разрушительной идеологической атаки масс-медиа, упиваясь вседозволенностью, принимали в этом процессе самое живое участие. Вот в то время в одной из своих "исторических миниатюр" я писал буквально следующее:
"Советская история богата научными авантюрами. Когда во главе государства стояли не очень сведущие в науке рабочие, крестьяне и профессиональные революционеры, а учёная аргументация легко подменялась лозунгами – появилось великое множество проходимцев, мошенников и романтиков, которые и правили бал в целых отраслях знаний.
Одним из самых экстравагантных в чреде учёных-авантюристов был некий Илья Иванов, который занимался выведением новой породы… человека. Для чего в 1920-е годы он пытался скрещивать женщину-труженицу… с человекообразной обезьяной. Исследователю, про которого до сих пор известно в основном по слухам, удалось до того увлечь советских партийных иерархов идеей создания новых рас – рабов и воинов (тогдашнему Голливуду такое ещё и не снилось!), что ему были выделены немалые деньги на экспедицию в Экваториальную Гвинею. Там было много обезьян, но не нашлось ни одной женщины, согласившейся отдаться… В жертву науке.
Однако пятеро пылающих классовой страстью доброволок нашлось дома, в СССР, потому дальнейшую работу решили перевести в Сухумский питомник. Но в питомнике не оказалось самцов репродуктивного возраста. А вскоре иссякло и терпение тех, кто ждал результата и давал деньги. В 1930 году Иванова арестовали и сослали в Алма-Ату. Здесь через 5 лет этот незаурядный кандидат в Отцы и нашёл свой вечный покой. Правда, повторю, всё это лишь на уровне слухов".
Тогда, четверть века назад, нас, журналистов, во-многом использовали в тёмную, подсовывая вместе с "рассекреченными документами" откровенную "дезу", часто очень хорошего качества. Я не помню тех источников, на которые опирался тогда, а потому теперь мне было не только любопытно "узнать истину", но и реабилитировать человека, попавшего под раздачу, если, конечно, он того стоит.
Скрестить бульдога с носорогом
А он того стоит! Хотя фигура его далеко не бесспорна и подчас противоречива. Но его работы по "искусственному осеменению" и "межвидовому скрещиванию" действительно явили собой новый шаг в развитии экспериментальной биологии. Недаром к ним с сочувствием относились не только светила русской науки (тот же академик ПАВЛОВ, у которого одно время Иванов проводил свои эксперименты), но и зарубежные корифеи (например, руководство Пастеровского института в Париже, где Иванов и работал, и практиковался). Кстати, профессором он стал ещё в той, старой, России, в 1907 году.
Если кому-то интересно самому докопаться до сути его работ и оценить масштаб фигуры, могу предложить отыскать несколько старых книг и статей (кстати, сразу же по появлении в России переведённых на иностранные языки):
· Искусственное оплодотворение у млекопитающих. Экспериментальное исследование. - СПб., 1907.
· Искусственное оплодотворение домашних животных. - СПб., 1910.
· Методы искусственного осеменения и овцеводство // Шерстное дело. Кн. 2. - М., 1928.
· Искусственное осеменение млекопитающих // Труды V съезда зоотехников. - М., 1929.
· Искусственное осеменение домашних животных // Скотовод. - 1930. - № 7-9.
О том, как соотечественники оценивали профессора Иванова, можно почерпнуть из академического журнала "Природа" за 1933 год (№ 3-6), где был помещён пространный некролог, некоторые выдержки из которого весьма интересны в контексте темы:
"20 марта м. г. скончался профессор Илья Иванович Иванов, пользующийся мировой известностью среди работников в области биологии размножения. В СССР все ветеринарные врачи и зоотехники, работавшие по искусственному осеменению животных, хорошо знают о научно-исследовательской и общественной деятельности И. И., а многие лично знали его, как его непосредственные ученики…
Еще будучи студентом И. И. заинтересовался вопросами биологии размножения, и так как в России в этой области велись в то время только эксперименты чисто эмпирического характера, то он решил поработать за границей под руководством лучших биологов в хорошо обставленных лабораториях. Ему удалось осуществить это желание: он скоро попал сначала в Женеву, а затем в Париж, где работал в Институте Пастера…
Метод искусственного осеменения животных, предложенный И. И. еще в 1899 г., впоследствии описан им подробно в его монографии "Искусственное оплодотворение млекопитающих", и изданной Академией наук в отдельной книге в 1907 г. на русском и французском языках.
С 1900 по 1905 г. И. И. работает с методом искусственного осеменения как на гос. заводах, так и на особо организованном И. И, на средства Гос. коннозаводства пункте в б. Орловской губ. (с. Долгое). Блестящие результаты этого широко развернутого опыта описаны И. И. в указанной выше его монографии, которая в значительно переработанном виде вышла вторым изданием в 1910 г. и была тотчас же переведена на немецкий язык, что сделало работу И. И. известной всему миру…
С докладами о своих научно-практических работах он выступает и заграницей на конгрессах и выставках: в Граце и в Вене в 1910 г., в Дрездене в 1911 г., в Лондоне, Кембридже, Париже, Эдинбурге в период с 1922 по 1930 г. …
На Зоотехнической станции в Аскания-Нова были поставлены И. И. работы по видовой гибридизации домашних животных с дикими формами, напр. крупного рогатого скота с зубром, бизоном; домашней лошади с зеброй и лошадью Пржевальского, а также поставлены опыты искусственного осеменения овец, птиц и др.
Его лаборатория привлекла к себе научных сотрудников как русских, так и заграничных…
…В 1926 г. по поручению Академии наук СССР и Пастеровского института в Париже И. И. был руководителем экспедиции в Западную Африку для производства опытов гибридизации человека и антропоморфных обезьян. На обратном пути он заболел и чуть было не стал жертвой этого опасного путешествия. Оправившись после поездки в Западную Африку, И. И. принял деятельное участие в развертывании наших животноводческих совхозов и в первую очередь овцеводства...
В 1930 г. Французская Академия наук присуждает И. И. премию за его работы по искусственному осеменению…
В заключение нужно сказать, что жизнь И. И. была полна кипучей деятельности. И. И. был настойчив и тверд в осуществлении намеченной им цели, и это вполне соответствовало его от природы крепкой и сильной натуре. Непреклонно 32 года боролся он за проведение в жизнь разработанного им метода искусственного осеменения, с неустанной энергией преодолевая всю косность и реакционное настроение окружающих, и на закате жизни ему выпало счастье видеть свое дело получившим широкое признание, как мероприятие государственного значения…"
Это, напомню, было опубликовано в разделе "Потери науки" в самом авторитетном академическом журнале СССР.
Ушаты, корыта и истина где-то рядом
Что было опубликовано об Илье Ивановиче Иванове в будущем, легко представит всякий, кто это будущее пережил. Из всего научного наследия профессора с мировым именем, разумеется, было вырвано одно – его работы над искусственным осеменением человеческими сперматозоидами приматов, и, самое пикантное, попытки обратного, с участием самцов обезьян и женщин. Понятно, что чисто научный эксперимент, не совсем, однако, чистый в моральном плане, до чрезвычайности привлекал внимание "читающей публики", чем изрядно раззадоривал публичных журналистов и писателей. Иванова, который пытался встать рядом с Создателем и вывести "новую породу человека" (или рабов для человека), склоняли как нерадивого школяра на строгом педсовете. Причём в президиуме сидели как те, кто имел что-то сказать, так и те, кто хотел. (К последним, увы, с полным основанием можно отнести и меня тогдашнего).
Из тех, у кого "было, что сказать", можно выделить капитальное исследование Кирилла РОССИЯНОВА, старшего научного сотрудника Института истории естествознания и техники им. С.И. Вавилова РАН. ("Опасные связи: И.И. Иванов и опыты скрещивания человека с человекообразными обезьянами"). Которое дополняет то, что было недосказано в советские времена.
Вот некоторые его данные и оценки, относящиеся к двусмысленной теме:
"Уже в апреле 1922 г. в письме, отправленном из Парижа довоенному знакомому, американскому биологу Р. ПЕРЛУ, Иванов напишет о планах искусственного осеменения обезьян спермой человека, а также о поисках финансовой поддержки этих планов в Европе и в Америке. Важным было, по-видимому, то, что этот план предстояло осуществлять в Африке, поскольку научная и практическая работа в России была еще сильно затруднена. Возможно, известную роль сыграл и возраст, а также развивавшаяся болезнь сердца (грудная жаба) - Иванов понимал, что время активной работы в науке близится к концу и что, если он хочет что-то еще сделать, то не имеет права ждать. (Кто бы мог сомневаться, что описание гибрида вошло бы во все учебники?)…
…Летом или осенью 1925 г. план Иванова решает поддержать Николай Петрович ГОРБУНОВ, управляющий делами Совнаркома и один из наиболее видных организаторов советской науки в 20-е гг., который на протяжении последующих пяти лет будет неизменно помогать начинаниям Иванова…
Горбунов, безусловно, отдавал отчет в резонансе, который опыты вызовут в случае положительного исхода, но вовсе его не боялся и не пытался избежать, засекретив опыты, - напротив, сама эта огласка мыслилась не как скандал, не как раскрытие "постыдной" тайны, а, скорее, как торжество советской науки, тем более знаменательное, что страна только недавно вышла из разрухи. Иванов же специально подчеркивал, что опередить европейскую науку возможно: ученые Запада признают за его опытами "исключительно важное научное значение", но не решаются приступить к ним сами из-за "неприемлемости этих опытов с точки зрения общепринятой морали и религии" …
Самому Иванову рождение гибрида казалось настолько вероятным, что перед отъездом в экспедицию он напряженно раздумывал, куда бы поместить оплодотворенных самок шимпанзе по возвращении, - в том случае, если дождаться рождения гибрида в Африке он не успеет из-за ограниченных сроков, а также бюджета экспедиции. Вместе с Г.А. КОЖЕВНИКОВЫМ он предложил организовать специальный питомник обезьян при Институте экспериментальной эндокринологии Наркомздрава…
28 февраля 1927 г. опыты были поставлены на первых двух самках - Бабет (Babette) и Сивет (Syvette)…"
Нужно сказать, что одновременно с экспериментами по осеменению самок шимпанзе, в голове Иванова крутился "анти-план Б" - проделать то же самое с женщинами. Для этого он готов был использовать местных негритянок в местной клинике, втихую, не вводя их в суть эксперимента. Как подопытных… обезьян. Что вызвало нервозность Академии наук, которая до того с симпатией относилась к работам профессора-новатора.
"Принципиально иным оказывается отношение Академии наук, которую Иванов подробно информирует, так же, как и своего главного патрона Н.П. Горбунова, о ходе экспедиции. И узнав таким образом от него самого о намерении проводить опыты на женщинах, Академия решительно Иванова осуждает…
…1 июля 1927 г. Иванов и сын вынуждены покинуть Африку, погрузившись вместе с 13 шимпанзе и 2 низшими (нечеловекообразными) обезьянами на пароход и отплыв в Марсель, откуда обезьяны были уже переправлены в Сухуми.
Но уже 22 июля в Марселе от туберкулеза погибает шимпанзе Черная, затем - во время перехода в Сухуми - умирает Сивет, в сентябре же в Сухуми уходит из жизни Бабет. Ни у одной из них признаков беременности обнаружено не было, в том числе и при вскрытии…"
Оставался единственный вариант, продолжить эксперимент на женщинах в СССР, тех, разумеется, кто бы согласился на такую жертву науке добровольно. И такие нашлись. Однако всё застопорилось отсутствием половозрелого самца – человекообразные обезьяны очень плохо переносили условия субтропиков в Сухуми.
"…11 апреля 1928 г. на заседании Отделения физико-математических наук академик В.Л. КОМАРОВ, ботаник и будущий президент Академии, заявил:
“...А[кадемии] н[аук] следует высказать ясно и твердо свое вполне отрицательное отношение к предложению профессора И. И. Иванова о скрещивании человека с обезьяной как не научному и не могущему дать никакого результата” …"
13 декабря 1930 года заигравшийся профессор, лишившийся поддержки сверху, был ожидаемо арестован и после некоторой отсидки отправлен в Алма-Ату. Которая как раз нуждалась в преподавателях для нового учебного заведения, соответствующего профилю Иванова. (Кстати, подымать Зоовет приехали ещё два профессора из России).
Алма-Ата. Год до смерти
Вот с этого момента хотелось бы поподробнее, но… Но изобилия данных, к сожалению, нет.
Кирилл Россиянов пишет:
"По возвращении в Советский Союз осенью 1927 г. Иванов намеревался продолжить опыты в созданном вскоре после его поездки питомнике обезьян в Сухуми, а их проведение даже было включено в проект первого пятилетнего плана питомника. Однако 13 декабря 1930 г. Иванова арестовали, после многомесячного заключения отправили в ссылку в Алма-Ату, где он 20 марта 1932 г. скоропостижно умер от кровоизлияния в мозг. В результате опыты остались незавершенными, а история африканской экспедиции была на долгое время забыта".
Кстати, на сайте существующего доныне Сухумского института экспериментальной биологии и терапии, которому принадлежит знаменитый обезьянник, никаких сведений об экспериментах Иванова не содержится. Более того, там сказано буквально следующее:
"В 1926–1927 возглавил экспедицию АН СССР в Западную Африку для постановки опытов по межвидовой гибридизации приматов. Принимал участие в мероприятиях по организации Сухумского питомника обезьян (позже НИИЭПИТ АНА). Не сохранилось данных, свидетельствовавших о проведении межвидовой гибридизации приматов в Сухумском питомнике. Сам Иванов здесь не работал".
В Алма-Ате, судя по датам на мемориальной табличке, он проработал менее года - с 20 июня 1931 по 20 марта 1932 года.
Вот, что сообщал о финале жизни неординарного профессора некролог в "Природе":
"Чрезмерная работа подорвала силы и здоровье И. И., но, несмотря на это, в 1931 г. он организует кафедру физиологии размножения при Ветинституте в Алма-Ата и с неослабленной энергией принимается за чтение курса и подготовку кадров молодых специалистов к предстоящей случной кампании 1932 г. Одновременно с этим он ведет интереснейшую научно-исследовательскую работу. Здесь же И. И. организует еще одну (шестую в своей жизни) Краевую лабораторию по искусственному осеменению и работает консультантом при Казнаркомземе и др. учреждениях.
Это была последняя вспышка его неутомимой энергии, и она оказалась для него роковой - старый, резко выраженный артериосклероз не мирится с высоким расположением Алма-Ата над уровнем моря. Не оправившись после перенесенного гриппа, И. И. приступает к работе, но в ночь с 19 на 20 марта у него случилось тяжелое кровоизлияние в мозг. Не приходя в сознание, к вечеру 20-го И. И. скончался накануне намеченного отъезда в Москву и на курорт для отдыха и лечения.
Секция научных работников, студенчество Ветинститута и учреждения, в которых И. И. работал последнее время, почтили память покойного организацией гражданских похорон, и в ряде речей у его гроба отметили его работу, как крупного научного и общественного деятеля и человека".
По большому счёту, Илья Иванович, едва разменявший седьмой десяток, не был глубоким стариком. Хотя именно таким он выглядит на всех сохранившихся фотографиях. Несмотря ни на что, это был истинный Исследователь природы (с большой буквы И!). До алчности увлечённый наукой. Способный ради поиска истины пожертвовать как собой, так и другими…
Андрей Михайлов - писатель, автор географической дилогии "К западу от Востока. К востоку от Запада".
Фото: Ⓒ Ratel.kz / Андрей Михайлов, из открытых источников
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
