Руслан Дзангиев, отжимавший имущество стариков, недавно стал Русланом Барханоевым и делает вид, что потерял память
О своей новой фамилии Руслан Алиевич БАРХАНОЕВ решил известить нас оригинальным способом – накатал телегу, подписанную своей новой фамилией. В ней пишет: "Как мне сообщил мой подросший сын, на просторах интернета он обнаружил сведения, дискредитирующие меня как его отца". Использовал, одним словом, "слезу ребенка" - безошибочный способ надавить на жалость. Далее Барханоев дает понять, что пока сын не подрос, он сам, мол, понятия не имел о том, что в интернете есть статьи о ДЗАНГИЕВЕ "под авторством О. ВОРОНЬКО", которые "в некоторых написаниях являются ложью", а теперь вот тоже их "обнаружил". Ну и дальше много страниц опровержений и различных требований. Между тем, когда Барханоев был Русланом Алиевичем Дзангиевым, он отличался лучшей памятью и любил эти статьи цитировать в присутствии судей и прокуроров.
Сервис adata.kz подтвердил, что действительно Дзангиев теперь Барханоев.
И раз уж он нашел такой необычный способ оповестить нас о переменах в своих персональных данных, давайте вспомним подвиги юриста, которые не должны повториться, под какой бы фамилией он ни жил.
Как воровали квартиру ветерана ВОВ Кулагина
Напомним, 21 февраля 2014 года в Павлодаре пропал ветеран ВОВ Федор Никитович КУЛАГИН (на снимке).
Это была целая операция - Кулагина "вели" долго. За несколько месяцев до этого, в День Победы, когда, надев все 20 своих орденов и медалей, Федор Никитович гулял у Вечного огня, к нему подошла незнакомая приветливая женщина Наталья ОМАРОВА. Расположив старика к себе и узнав, что он живет один, Наталья устроилась соцработником и настояла на том, чтобы ее направили именно к Кулагину. В доме Федора Никитовича она стала своим человеком и продолжала приходить к фронтовику даже после того, как из соцслужбы уволилась. Рассказывала, что хлопочет об операции по замене ему хрусталика, и приносила слабовидящему фронтовику какие-то бумаги на подпись.
- Наташа дает мне листок, показывает: вот здесь распишись, вот здесь и вот здесь, - рассказывал мне позже Федор Никитович. - Я говорю: направь ручку, куда нужно. Она направляет, я пишу. Первый раз, когда расписывался, она говорила, что президент добавил 30 процентов к пенсии. А второй раз принесла бумажку, сказала, что нужно подписать, чтобы глаза ехать лечить.
На самом деле это были расписка о том, что ветеран якобы занял у павлодарского предпринимателя Олега ЛАВРИНЕНКО три миллиона тенге, и доверенность от дедушки юристу Ринату НИЯЗОВУ на представление его интересов в суде. 24 декабря 2013 года в павлодарском горсуде было рассмотрено гражданское дело по иску Лавриненко к Кулагину, на котором юрист Ниязов от лица ветерана и Дзангиев от лица бизнесмена подписали мировое соглашение о передаче в счет долга однокомнатной квартиры. 21 февраля, когда квартира дедушки была перерегистрирована на чужого человека, Омарова сообщила Федору Никитовичу, что пора собираться в дорогу, мол, пришел вызов из Барнаула на операцию по квоте.
- Они меня на поезд посадили - Наташа и еще какая-то женщина, - рассказал ветеран. - Приехали ночью. Эти женщины говорят: ты постой, мы сейчас такси подгоним. Я долго ждал, замерз очень. Уже светать стало, а Наташа не приходила. Пошел на вокзал, там милиция ходит. Подхожу к ним и говорю: извините, мне к врачу надо попасть, где можно до утра посидеть, пока транспорт не начнет ходить. Они велели идти в зал ожидания. Потом повезли меня на машине, но не к глазному врачу, а в психиатрическую больницу. Четыре дня там был. Там температура высокая поднялась - воспаление легких. Я понял, Наташа меня повезла в Барнаул, чтобы я там умер. А я не умер!
Мошенницы просчитались. Они не учли, что рядом с Кулагиным живут неравнодушные соседи, у которых к тому же имеется алматинский телефон дочери Федора Никитовича. Увидев, как дедушку уводят куда-то с двумя дорожными сумками и не дождавшись его возвращения, соседи позвонили в Алматы. Дочь тут же организовала поиски, обратилась в спецорганы, оперативно были проверены базы данных и установлено, что Федор Никитович пересек российскую границу. Пришлось подключать наше консульство, чтобы вернуть его без документов в Казахстан. А дома – ни вещей, ни фронтовых орденов и медалей.
К делу подключилась адвокат Гульбахыт БИЖАНОВА. Ей удалось доказать в суде, что ветеран никаких трех миллионов у Лавриненко не занимал и не мог видеть, что за бумажки ему подсовывала на подпись Омарова. В итоге мировое соглашение было аннулировано, квартира вернулась Кулагину.
Поиски языка
Павлодар, переживавший за Федора Никитовича, успокоился, и все как будто забыли, что совершено уголовное преступление. Поинтересовавшись, как идет расследование, летом 2014 года, я услышала, что оно приостановлено, бизнесмен Лавриненко выехал на ПМЖ в Канаду. Один из сотрудников Южного райотдела полиции тогда в приватном разговоре мне признался, что это не первый случай мошенничества Дзангиева, но посадить его не могут, потому что сразу после задержания тот вспоминает про свое конституционное право и требует себе переводчика на ингушский язык, после чего его приходится выпускать.
- В 2007 году он уже обвинялся в квартирном мошенничестве, - подтвердил информацию начальник следственного управления ДВД области Талгат АРЫНОВ. - Следствие тогда проделало большую работу. Мы установили, что Дзангиев окончил юридический факультет университета на русском языке. Также было установлено, что в 2005 году Дзангиев уже привлекался к уголовной ответственности за мошенничество и был осужден за то, что подделал удостоверение участника войны в Афганистане. Используя это удостоверение, он не платил налоги, занимаясь представительством интересов клиентов в суде. Суд тогда прошел на русском языке. Зарабатывает юрист тем, что представляет интересы своих клиентов на многочисленных судебных процессах, проходящих тоже на русском языке. Но Фемида тогда встала на сторону обвиняемого и постановила искать переводчика, а обвиняемого освободить из-под стражи. Я лично обращался в чечено-ингушский национально-культурный центр "Вайнах" в Павлодаре, но там сказали, что знают только разговорный язык. Направили запросы во все университеты Казахстана, которые учат на переводчиков, обращались в Комитет национальной безопасности, следственные комитеты МВД РК и РФ, МВД России по Республике Ингушетии, управление образования Павлодарской области. Отовсюду пришел ответ, что переводчика на ингушский язык с юридическим образованием у них нет. А у нас ведь Конституцией гарантировано право граждан давать показания на родном языке.
Переводчика полицейским я помогала искать целый год. А чтобы они ненароком не забывали о Дзангиеве, официальные запросы о мошенничестве с ветеранской квартирой пришлось посылать в ДВД ежемесячно. В итоге после ряда публикаций не выдержал глава павлодарского чечено-ингушского национально-культурного центра Абдурашид АБУБАКАРОВ. Он позвонил и сообщил: переводить будет один из старейшин. Только очень уважаемый в диаспоре человек смог это сделать, не опасаясь преследований со стороны родственников Дзангиева. Перевод десяти томов дела продолжался еще год с лишним. К сожалению, Федор Никитович не дождался окончания следствия - в феврале 2016 года он умер.
Приговор
Приговор Дзангиеву и Омаровой (остальных перевели в свидетели) вынесли в декабре 2016 года. Каждое заседание юрист начинал с заявления о своей невиновности и коварстве журналиста, настроившего против него общественное мнение. Помимо мошенничества с квартирой ветерана ВОВ, обвинения ему были предъявлены еще по трем эпизодам. Дзангиев был признан виновным в том, что, предложив свою помощь в суде еще одному старику 1931 года рождения, судившемуся за квадратные метры с родственниками, в договоре указал, что дедушка должен ему за услуги половину стоимости квартиры. Потом взял у того доверенность на продажу жилья, продал, присвоил себе все деньги, старика переселил к себе в офис, а потом выкинул на улицу. Еще по одному эпизоду юриста признали виновным в обманном присвоении денег клиента, выплаченных страховой фирмой за угнанную и разбитую машину. Третий эпизод был связан с тем самым Лавриненко, которому чуть не досталась квартира Федора Никитовича Кулагина. Дзангиев предложил бизнесмену, гонявшему из Канады машины, помочь выбить долг в три миллиона тенге с казахстанца, который за эти машины не рассчитался, а получив от последнего деньги, как обычно, их присвоил. Но у Лавриненко был родственник – видный государственный деятель, поэтому вместо денег Дзангиев и предложил тому в подарок ветеранскую квартиру.
Жизнь после колонии
Освободившись, юрист не успокоился. Он ходит по судам с поддельными расписками о займах денег и пытается получить по ним с ничего не подозревающих граждан миллионы тенге. Не исключено, что кому-то может опять предлагать юридические услуги, возможно, для того и сменил свою ставшую слишком "громкой" фамилию.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
