Занимательная история Казахстана от Андрея Михайлова
О том, что представляла собой миссия Чокана ВАЛИХАНОВА, отправившегося под видом купца и под прикрытием торгового каравана в смертельно опасный Кашгар – я уже рассказывал. Но самым, пожалуй, драматическим моментом всей миссии был этап возвращения. Временами сильно напоминающий бегство - с рискованными действиями на опережение и стремительным уходом от погони. Со скачками, стрельбой, разбойниками на дороге, постоянно меняющейся ситуацией, непременной ложью во имя спасения и воистину кинематографичным вмешательством случая.
Шпион, известный всем?
В эпоху Валиханова в разведке не существовало ещё никакой мобильной связи. Потому резидент тех времён не обязан был согласовывать ни с кем своих оперативных "разработок" в тылу, был сам себе начальником и поступал так, как велели ему чутьё разведчика и складывающаяся ситуация. Сложнее всего в условиях перманентной опасности было адекватно оценить степень риска, чтобы не сорваться с места раньше времени, как равно - не упустить нужного момента для безопасного ухода.
Тень обезглавленного ШЛАГИНТВЕЙТА постоянно маячила рядом и сопутствовала Валиханову во всё время его пребывания в Кашгаре. Жизнь самого Чокана часто висела тут на пеньковой верёвке случая.
Слухи о том, что в пришедшем караване Мусабая "скрывается русский" – витали с первого дня прибытия в Кашгар. Мне упорно кажется, что туземные мусульманские власти города (китайцам в те времена было тут не до того – сами отчаянно выживали во враждебном окружении), если и не знали наверняка, то догадывались о том, что молодой купец Алимбай не так прост, как хочет казаться. Но, тем не менее, они не только не разоблачили разведчика, но даже и не попытались этого сделать. Почему?
Вряд ли дело в каком-то особенном обаянии Валиханова (как то хотят представить некоторые исследователи). В политике – это не аргумент. Важнее то, что за спиной нелегала вырисовывался могучий силуэт двуглавого орла. Реальный приход Российской Империи в Восточный Туркестан рассматривался в ту пору, как местными "аналитиками", так и британскими оппонентами по ту сторону Гималаев, и считался лишь вопросом времени.
Нужно ли было в такой ситуации кому-то из местных иерархов разоблачать тайного резидента могучей страны, которая сегодня-завтра реально способна была стать здешним хозяином? Вряд ли. Складывается впечатление, что "аксакалы" Кашгара даже заискивали перед искусно недораскрытым агентом - Алимбай-Чокан жил тут на особом положении. Он ведь даже получил от местных властей право передвижение по улицам после 9 вечера, когда в городе начинался "комендантский час".
Однако внутренняя ситуация в соседнем Коканде менялась быстро, и каждая такая перемена несла полнейшую неопределённость Кашгару. Потому-то и сам Валиханов, и его "караван прикрытия" были готовы живо собраться и сорваться из города при малейшей опасности разоблачения. Но гром, как всегда, грянул неожиданно.
Валихан-тюре против Чокана Валиханова
Громом на чистом небе кашгарского базара пронёсся шёпот - слух о том, что безумный Валихан-тюре, этот полусвятой выродок и талантливый архитектор башен из отрубленных человеческих голов, освободился от опеки кокандского правителя и вновь движется к Кашгару. Перспектива столкнуться лицом с убийцей Шлагинтвейта заставила Чокана поёжиться. Ясно, с каким облегчением он вздохнул, когда это оказалось очередной базарной байкой.
Но не успели утихнуть страсти вокруг отмороженного тюре, как в городе объявился некий кульджинский купец, который опять принялся утверждать, что в караване Мусабая – русский офицер, который не только выведывает военные тайны, но и, страшное дело - "спит на железной кровати". Это был веский аргумент, даже если учесть, что слушок был запущен вовсе не из патриотических побуждений, а с единственной целью – уничтожить торгового конкурента.
И хотя власти вновь пропустили "навет" мимо ушей, успокоиться на сей раз не удалось. Рассеялось одно, появилось прежнее. Новая весть, что вырвавшийся-таки на оперативную свободу Валихан-тюре уже приближается к Кашгару, привела к лёгкой панике. Чокана можно понять – это вполне могло быть правдой, и даже слух был вполне достаточным аргументом, чтобы воспринять всё серьёзно. Другой-то информацией никто не располагал. Так нужно ли было испытывать судьбу далее?
Уходить следовало незамедлительно. Что и было сделано 11 марта 1859 года, когда караван-прикрытие вышел из города и направился к ближайшему перевалу через Тянь-Шань.
(А приезд Валихана-тюре вновь оказался "базарной уткой" (газет в Кашгаре не было) – несмотря на жажду вновь поуправлять городом, этот кровелюбивый ходжа больше сюда так и не попал.)
За перевалом. Можно радоваться?
18 марта караван уже перевалил передовой хребет Тянь-Шаня, выбрался из границ Кашгарии и вышел к берегам высокогорного озера Чатырколь. Но радоваться было рано. Впереди лежала опасная полоса неуправляемой земли, которая, хотя номинально и принадлежа Коканду, на самом деле оставалась вотчиной полунезависимых киргизских племён, основным занятием которых (наряду со скотоводством) издревле считалось "сопровождение" (а говоря более понятным нынешнему поколению читателей - "крышевание и доение") проходящих через их ущелья торговых караванов.
Знакомство с "таможенными механизмами" тех лет раскрывает нам истинный смысл "салямов" нашей новейшей истории, поборов с фур, челноков и туристов на современных дорогах и постах стран региона. Проходящий мимо караван обязан был непременно заглянуть в аул местного "авторитета", дабы засвидетельствовать своё почтение и поприветствовать сего доблестного владыку. Владыка резал "двух тощих баранов", а купцы одаривали его за гостеприимство десятикратно. Таковы были правила игры, против которых никто и не возражал. Куда было деваться?
Сохранилась записная книжка купца Мусабая (караван которого и осуществлял прикрытие Валиханова). Она пестрит записями под грифом "дано через вымогательство". Так, некий датха Осман получил "через вымогательство" товару на 25 рублей, а другому защитнику караванов – Найману, пришлось выложить добра, аж на 120!
Но это ладно, это было правилом для купцов и никаких альтернатив безопасного прохода в условиях отсутствия реальной власти сверху просто не существовало. Однако караван Мусабая был, как мы помним, не совсем обычным субъектом трансграничной торговли, и любая неприятность с ним могла иметь самые непоправимые последствия для Валиханова. Так оно и случилось.
Счастливый финал
Самое гадкое могло произойти во владениях сарыбагышей, киргизского племени, состоявшего в ту пору с Россией в состоянии войны. Худшие ожидания оправдались вполне. Каким-то образом манап сарыбагышей Турегельды прознал, что "купец Алимбай" - это никто иной, как казахский султан Валиханов, которого видели в Верном в мундире поручика русской армии. Несмотря на полученные ("через вымогательство!") товары на 356 рублей, алчный Турегельды потирал руки, предвкушая куда более веский куш, который он получит за Валиханова в Коканде. Ведь такой туз, попади он в руки кокандского хана, автоматически становился козырным в разговорах с царской администрацией!
Однако то ли тревога, вызванная задержкой-задержанием каравана, то ли полученные "агентурные сведения" (часть киргизов в те годы состояла уже в российском подданстве), а может оперативная интуиция - заставили прибывшего в Семиречье Герасима КОЛПАКОВСКОГО отправить навстречу возвращающемуся резиденту есаула ВАРАГУШИНА с 70 казаками и двумя ракетными станками. А есаул почему-то не стал ждать у Санташа, как предписывалось первоначально, и пошёл дальше в глубь Тянь-Шаня.
И это сыграло определяющую роль в успешном возвращении Валиханова, задержанного манапом Турегельды. Нигде и никогда за время всей кашгарской миссии жизнь исследователя-разведчика не сталкивалась со столь реальной угрозой. Быть выданным кокандским властям – сулило реальную возможность украсить своей головой ворота Коканда и стать очередным мучеником науки. Есаул подоспел как нельзя кстати. Киргизы предпочли отпустить караван и ретироваться вглубь гор.
И уже 12 апреля Валиханов был в Верном, где его встречал Герасим Колпаковский, только что назначенный начальником "Алатавского округа". На этот раз Валиханов прожил в Верном две недели. Отдыхал. Он заслужил эти две недели цветения юных верненских садов.
На иллюстрации: "Киргизские всадники" с рисунка Валиханова.
Андрей Михайлов - писатель, автор серии книг "Как мы жили в СССР".
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
