В Казахстане 40% от всего числа выпускников учебных заведений работают не по своей специальности
Один из парадоксов казахстанского рынка труда: на фоне стабильного демографического роста целый ряд отраслей экономики испытывают хронический дефицит кадров. При том, что по ряду этих отраслей в стране есть немало образовательных учреждений, которые не пустуют. Масштаб и многофакторность этой проблемы можно проиллюстрировать таким фактом: численность казахстанцев, занятых на рынке труда, но работающих не по специальности, по итогам прошлого года приблизилась к двум миллионам человек. Это 40% от всего числа выпускников учебных заведений. Напрасно потраченные государством и гражданами деньги и время, дефицит рабочих рук и мозгов в экономике, личные разочарования…
Эту проблему Ratel.kz обсудил с известным казахстанским экспертом, директором "Центра довузовской подготовки "Kazan Education"" Мариной Павловной САБИТОВОЙ.
- Марина Павловна, 40% - это очень немало, но все же, насколько серьезна эта цифра с точки зрения интересов государства? Может быть, в современном обществе и экономике такой уровень – естественен?
- Нет, конечно. Тем более что у этого показателя растущая динамика: за пять лет цифра увеличилась более чем на 25%. Это настораживающая статистика. Теоретически можно было бы подумать, что это - результат общего увеличения рынка труда, но дело не в этом. Мы наблюдаем проблему несоответствия профессионального образования и потребностей рынка труда. Есть еще один аспект, не выражаемый очевидной статистикой, это явление, которое социологи обозначают термином "тихое увольнение", когда люди работают согласно выбранной ими в свое время специальности, но недовольны этим и готовы уволиться и поменять сферу деятельности. Можно предполагать, что у нас оно тоже достаточно широко распространено.
- Что, какие причины лежат в основе этого? Понятно, что всегда есть риск после школы выбрать не то направление, которое потом разочарует или окажется слишком сложным, но это не объясняет такой массовости, что есть у нас.
- Дело не только в не оправдывающемся на практике решении выбора "куда пойти учиться?" после школы. Хотя у нас и здесь очень высокий уровень проблемы: каждый второй школьник не знает, кем он хочет быть, где учиться после школы. Остроту проблемы показывает то, что это свойственно и многим взрослым, могу говорить об этом на основе собственного десятилетнего опыта руководства центром "Kazan Education". Родители к нам приводят детей с целью помочь им сориентироваться в выборе профессии и спрашивают: "А можно ли и мне пройти профориентацию? То, чем я занимаюсь, меня категорически не устраивает". И студенты, которые хотят отчислиться из вузов и начать все заново, тоже нередко обращаются.
Проблема в том, что в Казахстане нет в общегосударственном масштабе системы профориентации. А если она отсутствует или неэффективна, то такие проблемы неизбежны.
- А какой она должна быть? Есть в мире примеры, на которые можно смотреть?
- Во-первых, безусловно, система должна работать в тесной взаимосвязи с государственными структурами. Во-вторых, профориентация должна вестись системно и длительно, лучше, если на протяжении всего периода школьного обучения. Например, в школах Франции с самых младших классов ведется наблюдение за учениками, их талантами, склонностями, способностями…
- А если у кого-то нет ни талантов, ни способностей?
- Совсем неспособных ни к чему детей не бывает, важен "ключ" к личности. Нужно уметь его подобрать. Мотивация, желание, стремление к будущей профессии могут совершать чудеса. У меня на глазах происходило много личных историй. Я видела мальчика, который из талгарской школы, из очень простой семьи, поступил в московский Физтех! Полетел в Москву на самолете первый раз в жизни.
Возвращаясь к французскому опыту: все собранные сведения фиксируются, передаются в старшую школу, когда ученик переходит туда, и к моменту выпуска специалисты по отбору – есть такая специальность и кадровая позиция во французской системе образования – знакомят его с наиболее востребованными на рынке специальностями, с компетенциями, к которыми, по их мнению, он имеет склонность. Дают советы, в каких сферах стоит акцентировать внимание, чтобы выбор профессии был правильным и был именно его выбором. Кроме того, во Франции есть специализированные центры профессиональной ориентации под патронажем министерства труда. В них могут обращаться родители подростков или сами школьники, если у них с выбором профессии возникают трудности. Работают эти центры исходя из текущих потребностей рынка.
Это то, чего нет у нас в Казахстане, у нас ситуация констатируется постфактум. Например, в прошлом году была высокая потребность в учителях средних классов по естественным наукам…
- Совсем недавно заявили о дефиците преподавателей математики, что вполне ожидаемо…
- Да, но нет анализа, долго ли это сохранится, будет ли усиливаться? Как использовать такую информацию для перспективного ориентирования?
Среди специалистов распространено мнение, что идеальная система профориентации действует в Японии, где корпорации выделяют специальных сотрудников – наблюдать за поведением детей в детских садах, буквально с песочницы выявлять тех из них, кто обладает лидерскими качествами. Там используют методику профориентации, не имеющую аналогов, называется она "Методика "трех китов" и основана на самоанализе, специализации и на профессиональных пробах. Когда ученик достигает седьмого класса, ему предоставляют возможность попробовать себя в шестнадцати профессиональных сферах, после чего сами ученики и психологи проводят индивидуальный анализ. В итоге для каждого школьника разрабатывается индивидуальный план обучения, который будет его "вести" в направлении потенциальной специальности. Получается одновременно и психологическая помощь ученику в важном вопросе, и эффективная практико-ориентированная профориентация. В Германии такая работа проводится с помощью тестирования и интервью, полученные данные заносятся в специальный журнал, где есть также сведения о положении семьи, о наклонностях ребенка, о хобби. Получается информативный социальный потрет личности. Такой подход дает возможность педагогам и психологам выбрать профиль специализированного обучения после окончания школы, вплоть до того, что довести человека до конкретного рабочего места. В Канаде в любом государственном и почти во всех частных вузах есть специализированные центры, которые призваны помочь молодым людям сделать правильный выбор через систему тестирования, семинарских занятий, курсов. И во всех этих странах есть производственные практики и стажировки.
Все такие примеры показывают, что профориентация - это всегда связь школы, вузов и государства, и это обязательно пролонгированный процесс, это всегда в динамике.
- Но если есть такой широкий набор практик, может быть, проанализировать, какая из них наиболее потенциально близка нам, и внедрять?
- Механический перенос чужого опыта не сработает, тем более что мы не готовы к этому. В тех странах, что я назвала, профориентация идет от индивидуальности человека, она направлена на максимальное выявление его природных склонностей. То есть определить, что дано ребенку от природы и воспитания, к чему он более склонен: работа руками или головой, или к творчеству, или к коммуникационной сфере. А в нашем обществе эта "пирамида" как бы перевернута, у нас то, что дано, подтягивают к тому, что приносит деньги.
- А потенциальные работодатели должны участвовать в процессе профориентации?
- Безусловно, и такие практики в мире есть. Например, институт так называемого целевого набора, когда компании оплачивают обучение студентов с последующим трудоустройством. У нашего центра был такой опыт: мы постоянно сотрудничаем с вузами Казани, где традиционно сильное нефтегазовое образование, и некоторое время назад мы работали по такому принципу с компаниями из Кызылординской области через ее акимат. Сейчас, насколько я понимаю, эта практика сошла на нет, к сожалению. Если говорить о зарубежном опыте, то там это очень широко распространено. Хотя у нас в сфере частного бизнеса такие примеры тоже есть.
К сожалению, в Казахстане по-прежнему сохраняется тенденция, сложившаяся еще в первые постсоветские годы – много выпускников школ идут учиться на юристов и экономистов. Из соображений престижа! Хотя востребованы на рынке рабочие специальности, учителя начальных классов, преподаватели среднего звена по естественно-математическим наукам, медсестры. Такие профессии не только гарантируют быстрое трудоустройство, но нередко, при хорошей квалификации, и достойные зарплаты. Например, я сама присутствовала на HR-аукционе в Узбекистане, где наши работодатели предлагали квалифицированным сварщикам зарплаты в диапазоне от 1 до 3 миллионов тенге.
- Сварщики – это прямо-таки символ хронической неспособности решать запросы рынка труда в Казахстане. Лет двадцать назад я был участником встречи одного из бывших наших премьеров с делегацией бизнес-кругов из Германии в Совете немцев Казахстана, где он просил: "Помогите подготовить пять тысяч сварщиков!". И ведь, что самое непонятное: есть где на них выучиться, есть учебные заведения, почему же они у нас в хроническом дефиците и импортируем их за большие деньги?
- Причин, как у любой непростой проблемы, немало. Я бы в нашем контексте акцентировала внимание на тех, что лежат в социально-психологической сфере: это - ложные представления о престижности, подражательность, следование навязанным стереотипам. Это в казахстанском общественном сознании очень сильно выраженная вещь. В результате образовательные запросы не совпадают с реальными потребностями рынка труда.
Кстати, сварщики - это одна из самых востребованных специальностей. Еще одна такая – технологи пищевой промышленности. Рестораны у нас на каждом шагу, а дефицит специалистов высокий. И только нарастает, так как старшее поколение уходит.
- Есть очень давняя присказка про работников общепита: "всегда сыт-пьян нос в табаке". То есть не нуждается и не будет. Но если есть такая перспективная ниша, почему дефицит кадров на рынке? Люди не информированы?
- Вероятно, и это тоже. Вторая причина, на современного технолога пищевой промышленности учиться очень сложно, это и химия, и биотехнологии. Это не ремесло, а наука, высокоуровневая.
- Так опять же - что делать?
- Попытаться выстроить профориентацию как эффективную систему. В ней нужно выделить несколько компонентов. Первая, экономическая, это анализ рынка труда, его структуры с учетом демографии. Второе – медико-физиологический компонент. Важность этого можно проиллюстрировать такой историей: каждый второй мальчик, обращающийся к нам в центр, мечтает стать пилотом…
- Надо же! Я думал, что хотеть стать летчиком или космонавтом это – из ушедших советских времен!
- Нет, и сейчас это есть, романтику никто не отменял. И это интересные и востребованные специальности. Но решающий аспект в них - это физиология. Для соответствия таким специальностям нужно пройти серьезную медкомиссию. Если конкретно говорить про возможность поступления в летные училища, то даже слегка смещенная носовая перегородка ее закроет.
Потом, продолжая про то, какой должна быть профориентация как действенная система: в ней должен быть педагогический компонент, чтобы понимать, какие общественно значимые факторы формируют аргументы в выборе профессии.
- А какими они вообще бывают?
- В большинстве примеров - случайными. Это мнение друзей, подражательность, какая-то случайная информация. Например, к нам в центр приходили дети и говорили, что хотят изучать Арктику или заниматься океанографией. И ничего об этом не представляют. Вот пример случайного выбора. Почему важно, чтобы с ребенком разговаривал специалист, чтобы в профориентации был педагогический компонент. Не говоря уже о психологическом, потому что есть очень много профессий, которые изначально предполагают наличие определенной склонности к ним. Есть и компонент социальный – помочь ученику представить уровень престижности, доходности профессии, общественного мнения вокруг нее. Инструментально профориентация должна проходить в разных формах: тренинги, тесты, индивидуальные консультации, ролевые игры.
То, что программа профориентации нужна, это несомненно. Хотя бы потому, что она помогает понять, что – не твое. А это очень актуально, тем более учитывая стремительно меняющиеся реалии: есть такой "Атлас профессий", подготовленный центром Сколково, там есть перечень профессий, которые отомрут в скором будущем, и тех, что появятся или будут востребованы. Чтобы рассчитывать на реализацию на рынке труда в обозримом будущем, это необходимо учитывать. Например, мы рекомендуем получать профессию не просто юриста, а цифрового юриста, специальность называется "правовое обеспечение национальной безопасности", это юристы, специализирующиеся в борьбе с киберпреступностью – киберпрокуроры, киберследователи. То, что сейчас происходит – цифровизация, наступление искусственного интеллекта – перевернет иерархию престижности и востребованности профессий, при всей ее консервативности. Но где у нас системная практика по учету этого?
- На ваш взгляд, есть ли осознание глубины проблемы в Казахстане на уровне принятия решений?
- Мне сложно судить. То, что на слуху, это констатация проблемы "постфактум". Но если в информационном поле звучит этот факт - 40% выпускников учебных заведений работают не специальности – значит, это осознается как проблема. Если эти цифры предъявляются общественному мнению, то, как минимум, есть осознание, что это ненормально. Налицо болезненная для рынка труда, для экономики в целом нестыковка, не видеть этого невозможно, и все акторы государственной политики это видят. Но что дальше? Есть ли позитивная динамика? Приведу один пример. Вот проведен референдум о строительстве атомной электростанции. Но при этом мы не знаем, сколько потребуется специалистов, особенно среднего звена. Где их брать? Импортировать? Кто-то обсуждает этот вопрос?
Иллюстрация: сгенерирована ИИ.
ПОДЕЛИТЬСЯ СВОИМ МНЕНИЕМ И ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ ВЫ МОЖЕТЕ НА НАШЕМ КАНАЛЕ В TELEGRAM!
