Корреспондент Ratel.kz проехала по больницам столицы
Ближе к полудню пятницы, 26 июня, у вновь возведенной модульной больницы в Нур-Султане стояли несколько мужчин и женщин в чёрных одеждах. Временами к закрытым воротам подъезжали автомобили, преимущественно джипы. В окошко передавались пакеты и упаковки воды. За металлическим забором изредка можно было увидеть людей в противочумных костюмах.
- У нас умерла тетя, ей было 69 лет. Анализ на ковид был подтвержденный, но как она заразилась, мы так и не поняли. Неделю назад она поступила в первую городскую больницу. Тело нам сказали забирать здесь, а её личные вещи мы и вовсе нашли в тубдиспансере, - рассказывает один из мужчин.
Какие-либо заключения медиков семья на руки ещё не получила. Из-за всей этой неразберихи их беспокоил только один вопрос: тело родственницы им выдадут в цинковом гробу?
Один из присутствующих в течение часа пытался с кем-то договориться об опознании по телефону:
- Как мы убедимся, что вы нам её тело выдали? Дайте нам возможность опознать! Два человека хотя бы впустите. Я понимаю, но мы хотим убедиться, что это действительно она.
Спустя полчаса подъехал чёрный катафалк. Водитель автомобиля неспешно стал натягивать на себя противочумный костюм. Двое членов семьи покойной также надели белые комбинезон, маску, перчатки. Затем автомобиль въехал на территорию нового госпиталя.
За это время к больнице подъехал ещё один автомобиль службы ритуальных услуг. Открыв нараспашку багажник, где стоял деревянный ящик, подходящий по размеру под цинковый гроб, мужчины курили, обсуждали последние новости и шутили.
- Это мой друг. Я его сегодня провожаю в последний путь, - вздыхая, говорит мужчина с кавказским акцентом. – Мы положили его в кардиоцентр на операцию. Ему ставили стент.
И хотя жизнь человека оборвалась в кардиологическом центре, тело родным пришлось забирать из инфекционной больницы.
- "Груз" какой у вас? Ну сколько лет было трупу? А! До года будет стоить 30 тысяч, - отвечал на поступающие звонки один из сотрудников ритуальной службы по имени Мади. Но профессиональный сленг кроме меня, похоже, никого своим цинизмом не шокирует.
По словам Мади, в период пандемии цены на ритуальные услуги заметно выросли. За захоронение взрослого человека берут 200 тысяч тенге.
- Риски у нас большие, понимаете? Я не могу рисковать свомии пацанами. В цену входит все, даже противочумный костюм и дезинфекция, - рассказывает Мади.
В день, по словам собеседника, они берутся только за 2-3 случая смерти от коронавируса. Но количество обращений в последние дни увеличилось.
- Давай перекурим и начнем готовиться. Мы следующие, - скомандовал начальник бригады.
Как отметил Мади, после того как тело умершего обработают в морге и поместят в цинковый гроб, родственникам выдадут справку с указанием места захоронения на одном из городских кладбищ, где отведены специальные места для погибших от коронавирусной инфекции. Их в Нур-Султане 12. Церемонии прощания и опознания тела не происходит.
- Мы все делаем сами. Видели же того из черного катафалка? Он как сел за руль, так и будет сидеть. Я сам медик и понимаю, что люди умирают от сопутствующих заболеваний. А коронавирус просто давит на уже больные органы, - долго пояснял мужчина, обильно пересыпая свою речь медицинскими терминами.
Закончив рассказ, Мади и его коллеги принялись натягивать средства защиты, демонстрируя свой уровень подготовки. Но противочумный костюм предательски треснул по швам, едва Мади с трудом надел его на себя.
- У вас же костюм порвался! А носки и закрытая обувь? – любопытствовала я.
- Не переживайте, - успокаивал меня сотрудник ритуальной службы. – Вот смотрите, я обрабатываю пацанов. Вообще-то этот раствор нужен уже после того, как похоронили, но я не экономлю.
Одев в защитные костюмы своих сотрудников и близких умершего, Мади дал команду загружаться в катафалк. При этом успев отметить, что в поисках "сенсации" я заехала не туда.
- Здесь холодильник всего на четыре места. И шума здесь нет. Все цивильно. Вам надо на Жансугурова, 1 или в железнодорожную больницу. Вот там интересно! Всех везут туда, - заметил он, захлопнув дверь автомобиля, но так и не надев защиту на обувь.
У дверей железнодорожной больницы, однако, не было ажиотажа и потока больных.
Металлические конструкции и сотрудник полиции перед входом. Чуть дальше на пеньке сидела медсестра в старом противочумном костюме и больших резиновых сапогах. Женщина, хоть и не охотно, все же рассказала, что работает с начала пандемии по трое суток подряд. В последние время в день они принимают до 100 пациентов. Бывает, что каждую минуту к воротам больницы подъезжают кареты скорой помощи.
Рядом со входом в приемный покой скопились несколько человек в ожидании своей очереди на компьютерную томографию. Цена услуги – 20 тысяч тенге.
Ситуация далеко не критичная и у дверей городской больницы №1. Толпы заражённых вирусом, спешащих попасть в стены учреждения, у входа не наблюдалось. Время от времени заходили больные, прибывшие сюда на личных авто, но их тут же разворачивали обратно.
- Мест нет, (больница) переполнена! Везите в другое место! – выкрикивал охранник подъехавшей карете скорой помощи.
Уже трое суток как эта больница была переформатирована под инфекционную. Худющий медбрат бегал между регистратурой и автомобилем, в котором лежал мужчина с инфарктом, подновременно пытаясь объяснить кому-то, что пожилой мужчина тяжелый и его просто не довезут куда-то ещё.
В стороне за происходящим наблюдал сын вновь прибывшего пациента:
- Я сам ничего не знаю. Что вы меня нервируете? Он просто умирает, но никто не может помочь.
Далее, я направилась по адресу Жансугурова, 1. Здесь находится патологоанатомическое бюро города Нур-Султан. Пара медсестер стояли у порога морга, жадно вдыхая свежий воздух после дождя.
Фото: Ⓒ Ratel.kz / Асем Миржекеева.
