Сын погибшего в суде заявил, что протекцию в этом оказывал гендиректор ГОК "Казахмыс" Минигулов
В Караганде прошло второе слушание по делу главы профсоюза "Кәсіпқорған" Тогызбая ТАЖБЕНОВА, которого обвиняют в покушении на убийство. Его интересы в суде представляет сын Нурсултан ТАЖБЕНОВ.
Напомним, семья погибшего не согласилась с обвинениями и выводами следователей, и настояла на рассмотрении уголовного дела в суде.
В специализированном межрайонном суде по уголовным делам Карагандинской области в среду, 29 июля, онлайн-заседание началось с дачи показаний потерпевшего – генерального директора ГОК "Казахмыс" Амангельды МИНИГУЛОВА. Он отрицает, что когда-либо вмешивался в работу профсоюза "Кәсіпқорған".
- Я был только на совещании профсоюза, которое прошло в Жезказгане. Я знал, что против Тажбенова выдвинули обвинения и в чём они заключались. Но я не принимал решения по поводу переизбрания руководителя профсоюза. Это независимая организация. Деньги они получают только от взносов, "Казахмыс" их не финансирует. Я Тажбенову лично говорил, что он без работы в случае чего не останется. Вакансии у нас были, мы могли ему дать работу в корпорации. Я знал Тажбенова давно, бывал у него в гостях. Когда он в меня выстрелил, я был в шоке. Я его посадил за стол и спросил: "Ты что творишь ради должности?", - рассказал суду Минигулов.
Он уверен, что Тажбенов напал на него только из-за страха потерять должность председателя профсоюза. По словам гендиректора, после того как получил удар ножом в спину, он ничего не помнит.
- Я очнулся уже в больнице, после операции. Надеялся, что Тогызбай придёт в палату, извинится. И я сразу решил, что прощу его, не был на него зол. А потом от следователя узнал, что произошло с ним, - пояснил Минигулов.
Потерпевший попросил далее проводить судебное заседание без его участия, поскольку он не хочет вспоминать произошедшее. Иски гендиректор корпорации не подавал.
В суде дал показания ещё один свидетель произошедшего - Владимир ЛЯН. Он пояснил, что вовсе не оказывал сопротивления, а просто наблюдал со стороны.
- Минигулов поднял с пола Тажбенова и посадил за стол. Мы сначала подумали, что они драться будут. Но ничего такого не произошло. Минигулов только спросил, зачем тот в него стрелял. А Тажбенов ему ответил, что он его гусем называл. Я даже не понял, что это значит. Потом Тажбенов уткнулся лбом в стол на секунду и соскочил: у него в руке уже нож был. Ранил Минигулова, тот начал оседать на пол. А Тажбенов вначале грозил нам, мы поставили кресло у него на пути. У кого в руках было ружьё - я не помню. Тажбенов замер, сказал "Аллах Акбар!" и вонзил нож себе в грудь. Он упал за стол, мы больше к нему не подходили. Я тоже знал Тогызбая давно, мы вместе работали. После инцидента у нас изъяли мобильные телефоны. И только после того, как мне вернули мой, я узнал, что Тажбенов мне писал сообщение в день, когда всё произошло. "За гуся Аллах накажет" - так было написано. Я не знаю о чём речь, никто из нас так его никогда не называл, - пояснил суду Владимир Лян.
Он упомянул, что в какой-то момент, возможно после ранения, Минигулов попросил его позвать ещё одного сотрудника. Кто это и зачем его хотели позвать - осталось за кадром. Коротко допросили свидетеля, который в тот день сидел в приёмной. Он рассказал, что после драки секретарь Алма КАРИМОВА попросила его вызвать скорую помощь. Таким образом, согласно показаниям, в кабинете Минигулова находилось три человека, а также сам пострадавший и напавший на него Тажбенов. Ещё двое были в приёмной, четыре свидетеля из пяти утверждают, что они звонили или просили вызвать в скорую помощь после нападения на Минигулова.
После показаний потерпевшего и свидетеля судья Исламхан ЕСЕНБАЕВ зачитал текст допроса из материалов дела. Сразу после событий свидетели и Минигулов описывают всё весьма детально, их показания повторяются, подтверждая версию следствия. В суде же они ссылаются на давность событий, ведь прошло около полугода, и поэтому они не помнят всё поминутно. Минигулов сказал, что старается быстрее забыть злополучный день.
Пока не ясно, будет ли в суде допрошен Жанат САМЕНОВ - бывший зам Тажбенова. Именно он организовал письмо против своего начальника. По словам стороны защиты, там было сказано, что Тажбенов не выполняет обещанное. Например, не отремонтировал санатории, выдавал мало путёвок на отдых, не решал проблемы с жильём работников рудников. Кроме того, якобы за профсоюзом числились три служебные машины, на одной из них ездила только семья Тажбенова.
В суде также выступил сын погибшего главы профсоюза - Нурсултан Тажбенов, который представляет интересы отца.
- Саменов, прикрываясь протекцией Минигулова, вёл кампанию против моего отца. Он сфабриковал обвинения в обращении. У нас есть записи телефонных разговоров и сообщения об этом, которые присылали знакомые моего отца. Они тоже работают в профсоюзах. Все знали, что происходит. Я от отца знаю, что Минигулов на него давил, но что точно он имел в виду, пояснить не могу. До этого письма Саменов был уволен по собственному желанию. Но после он собрал незаконный съезд, где сам себя восстановил в должности, - рассказал Нурсултан Тажбенов.
Письмо, составленное замом, подписали лишь 12 человек, но и этого хватило, чтобы начать процедуру отставки. Защита уверена, что против Тажбенова целенаправленно организовали травлю.
- Отец знал о том, что происходило только со слов других профсоюзных работников, - добавил сын.
- Не было ли это провокацией? Чтобы ваш отец испортил отношения с гендиректором, - поинтересовался судья.
- У нас есть голосовые записи и письменные сообщения, мы передадим их суду и прокурору. До трагедии мой отец ездил в Караганду, он разговаривал с юристом. Думал подать в суд за клевету в его адрес, - пояснил Нурсултан Тажбенов.
Судья дал указание передать все материалы, которые есть у стороны защиты. Кроме того, он хочет, чтобы в суде предстали все авторы сообщений, отправленных Тажбенову незадолго до трагедии.
Фото: ktk.kz.
