Такое ощущение, что мы последние в этой очереди на нормальную жизнь
Есть у меня один «знакомый друг», серьезный бизнесмен, с которым мы вечно спорим. Так оно получается.
Ну вот, к примеру, он утверждает, что гольф придумали казахи. Вернее, чабаны.
Каким образом?
Он объясняет по-Жванецкому.
Вот – степь. Голая как… Ну просто п…. Широкая как… Ну тоже понятно. Дырки в поле – эти, ну точно, как… Норы суслячьи, значит. Их тут тоже б… ну просто е… По всему этому полю…Много, короче.
И чабаны эти, бл…, по степи туда-сюда ходят. Коней пасут. Времени у них до самой е.... И от нечего делать они, му…, начинают гонять лошадиные катышки своими посохами. По норам, значит, их пулять. На точность.
Версия, надо сказать, не бесспорная, но она мне нравится. Потому что я тоже обыкновенный казакпай и мне хочется почесать свое самолюбие, порадоваться за предков. Тем более, насчет доказуемости у моего знакомого друга есть куча бесспорных соображений.
Первое - конский катышек быстро твердеет. Если его не трогать. А если еще и регулярно поливать степным дождичком, то он вполне может со временем стать мячиком. Маленьким таким твердым мячиком.
Второе. Степь – это поле с норами-лунками и лугами-газонами. Гуляй не хочу: замучаешься ходить из конца в конец.
Клюшки? Боже мой! Срубил сучок с крюком на конце, чем тебе не клюшка.
Словом, ответы у него есть на все. И мы спорим. Хотя мне не хочется. Наоборот, хочется патриотично поддакивать и даже дополнить красивыми деталями теорию происхождения древней казахской забавы, которую так бессовестно присвоили шотландцы. (Ну, и Тайгер Вуддс мне нравится. Улыбчивый парень с шымкентским загаром, и порывы у него вполне жизнелюбивые).
Но вот я читаю в одной книжке: «В 1457 году король Шотландии Джеймс своим указом запретил игру в гольф, поскольку она отвлекала солдат от их прямых обязанностей».
Интересно – где мы были в 1457 году? Наверное, в гольф играли…
А чуть раньше «искатель приключений Кристобаль Колон, он же Христофор Колумб, в поисках Индии уткнулся носом своего корабля в остров Сан-Сальвадор. Это случилось 12 октября 1492 года».
Лучше бы уж он проплыл мимо, честное слово.
«Портрет некой Лизы Герардини был закончен Леонардо в 1503 году».
Он работал над ней шесть лет, до самой своей смерти, но так и не успел добиться того, чего хотел. Время от времени возвращался, вносил поправки. Мир знает картину как Джоконду.
«В 15 веке в Италии насчитывалось двадцать с лишним городов. Среди них: Венеция, Генуя, Неаполь, Флоренция, Рим... Процветали художественные школы, особенно это коснулось архитектуры, скульптуры и живописи».
К чему я все это?
Видите ли, на мой взгляд, самый популярный национальный вид спорта у нас не бокс и не борьба. Не скачки и не кокпар. Самый популярный вид спорта у нас это – спор.
Неважно о чем - был бы повод. А порой и повода не нужно. Его всегда можно найти. Или выдумать.
Помнится, пару лет назад два великих Мухтара (Магауин и Шаханов) устроили в печати драчку – кто есть Чингисхан? Один утверждал, что Чингисхан кровопийца, а другой считал, что он - благодетель. Свидетели спора разделились на два лагеря. Страсти кипели нешуточные. Копья ломалось – только треск стоял. До-о-олго спорили.
Я не помню, чьи мертвецы в итоге оказались круче и кто в итоге победил, но своеобразную черту под этим спором подвел, как ни странно, Путин. Он где-то заявил, что, дескать, «у казахов не было государства».
Занимательная, надо сказать, точка зрения.
Вроде бы у нас был даже большой кусок общей истории, где мы жили в пределах одной империи. Вроде бы даже хан Озбек вручал Ивану Калите ярлык на правление Москвой, где нынче сидит Владимирвладимырыч. В гости к друг другу ездили, женились, детишек рожали. Половина нынешних бояр в окружении того же Владимирвладимырыча до сих пор с татарскими фамилиями. Да и вообще…
Но с Путиным спорить почему-то не хочется. С ним вообще трудно спорить. Он сейчас не знает, кого спасать, если вдруг упадут в воду Эрдоган с Порошенко и начнут демонстративно тонуть. Тем более, как мне думается, он и сам уже потихонечку захлебывается.
Ну да ладно. Нам сейчас не до Путина. Нам своих тем для разговоров хватает.
Вот, к примеру, 550-летие.
Тоже повод. Исторические факты, они ведь имеют неприятную особенность – они «изнашиваются». Поэтому историю приходится все время перешивать и подновлять. Опять же, как правило, с точки зрения главных реставраторов.
Вот и спорят ученые. Причем уже много лет подряд.
- По мнению К. Акишева, «началом сложения узбекской и казахской государственности необходимо считать время образование Ханства Абулхаира». Это – 1428 год. То есть за 64 года до открытия Америки пресловутым авантюристом Колоном.
- А. Хасенов считает, что «после смерти в 1445 г. правителя Улуг (Большого) Улуса – преемника Золотой Орды –Улуг-Мухаммад-хана (эпического Орманбета) на территории Казахстана обособился казахский улус, и возникло Казахское ханство, которое не зависело ни от Абулхаира, ни от Могулистана (Жетысу)».
- М. Тынышпаев, С. Жолдасбай, М. Магауин, К. Салгарин и др. считали и считают, что «перекочевка Керея и Жанибека на территорию Западного Могулистана произошла в 1456 году, после чего сразу же образовалось Казахское ханство».
- Б. Карибай, основываясь на сведениях записанного в 1976 г. древнего предания (какого именно – не сказано), и, сопоставив их с материалами письменных источников (каких именно – тоже не отмечено), определяет время образования Казахского ханства как весну 1458 года.
- К. Данияров утверждал, что независимое Казахское ханство, которое он называет третьим казахским государством (первым казахским государством у него является государство Чингисхана, вторым – Улус Джучи), образовалось в 1480 году.
- С. Ибрагимов считал, что «в 30-40-е гг. XVI в. закончилась борьба потомков Жанибека и Керея с потомками Абулхаира, после чего произошло объединение нескольких самостоятельных владений казахов, возникших к концу XV века, в одно государство – Казахское ханство».
- Отдельные отечественные ученые считают, что «казахи и до Казахского ханства могли иметь свое государство. Таким первым казахским государством или казахскими государствами могли быть несколько политических объединений – Ак Орда, Ханство Абулхаира, Могулистан, Ногайская Орда и Сибирское ханство».
Даже ЮНЕСКО подключилось к этому спору и по-своему определяет наш официальный возраст. В их документах записано: «Как единый этнос казахи сформировались в первой половине 16 века». Там же есть дополнение: «Этноним "казах" в переводе с древнетюркского означает "вольный, независимый" и вполне отражает характер народа, во все времена устремленного к независимому, самостоятельному существованию»…
За последние невразумительные строки я готов даже нешуточно предъявить этому самому Юнеско. Что это такое? Итальянцы, значит, вовсю рисуют и лепят свои шедевры, Колон врезался на своем корабле в Америку, индейцы объединились, чтобы дальше строить свои загадочные города, Китай без всяких таможенных пошлин возит через нас свой шелк, порох и бумагу с макаронами, а мы, «устремленные к независимому и самостоятельному», только образовались?
Нет, так не пойдет. Мне тесно и неуютно в таких временных рамках. Хочется их немедленно раздвинуть, копнуть поглубже и поширше. В помощь всплывают в памяти грозные имена Едил-хана и Темучина. За ними поднимаются, гремя латами, скифы с сарматами. Высятся во всем своем величии насыпные курганы с несметными сокровищами в усыпальницах степных королей. Косматые гунны громят итальянские города с их художественными мастерскими, наводя ужас на Папский престол, и пируют на берегах Дуная. Помнится, еще в далеком 437 году, почти за пятьсот лет до изобретения книгопечатания, мои далекие предки совершили поход вглубь Европы и на территории Франции разгромили Бургундское королевство!
А тут на тебе – «в первой половине 16 века». Это же рядом совсем. Нет, я не согласен. Давно уже доказано: мы начали громить, разрушать и пировать намного раньше. В этом деле у нас накоплен огромный исторический опыт. По сути дела, мы до сих пор этим занимаемся. Правда, теперь уже в пределах собственного государства. И, заметьте, все, что нам досталось от далеких предков и от вчерашних коммунистов, мы успели с большим успехом порушить и разгромить за какие-то двадцать с небольшим лет. Ничего ведь
фактически не осталось. Ни заводов, ни фабрик, ни школ, ни вузов, ни больниц вместе с врачами…
Ничего.
А что осталось-то?
Пиры! Той – это наше все. Той никто не отменял.
И вот пируем мы который год на руинах былого своего величия и продолжаем спорить. И того не замечаем, что весь этот необязательный интеллектуальный треп разбивается об один-единственный каверзный вопрос: «А что нам в итоге даст этот спор?»
У нас что, решится проблема с инфляцией? У нас заработают законы? У нас все станет замечательно с пенсионерами? С образованием? Медициной? Производством? Может, у нас вдруг парламент, наконец, прекратит сочинять анекдоты о себе любимом и займется чем-нибудь серьезным? А за ним вдруг образумится правительство? И мы вдруг все однажды возьмемся за ум и сообща решим все наши сегодняшние проблемы, и нам останется только определить дату нашего общего дня рождения? Как здорово бы было…
Но вряд ли.
Если серьезно: непрекращающийся спор это признак невежества. Беспомощности. Бессилия и комплексов. Мы вообще живем благодаря своим комплексам. Если у соседа забор в два метра высотой, мы построим в три. Если он позвал на свадьбу двести человек, мы позовем триста.
Оказывается, комплексы бывают не только у отдельных персон, но и у отдельных государств. Я давно заметил: все, что мы делаем на людях, мы имитируем. Мы якобы строим новое государство, а на самом-то деле мы играемся в новострой. Проще говоря, мы думаем о твердости лошадиных катышков, тогда как мир давно уже живет в другом измерении. Он где-то там что-то придумывает, создает, открывает… А мы потом пользуемся всем тем, что они изобрели. Ну, и продолжаем спорить. На любую подброшенную тему. Это наше обычное состояние.
Случается, кто-то, воспользовавшись моментом, хватает свои пожитки и бежит за бугор. «Придворные султаны» снаряжаются следом на переговоры, уговаривают вернуться, потому что вместе с пожитками он в спешке захватил кучу чужого добра. Получается редко. Тогда прибегают к радикальным средствам. Их – много. Мы наблюдаем и спорим: получится – нет?
Потом вдруг заблудшая дама в парламенте залепит какую-нибудь чушь. Мы ржем. Она начинает отстреливаться очередными перлами в телевизор, подбрасывая дров в костер. Мы готовы поддержать и комедия плавно переходит в фарс.
Потом опять кого-то ловят и судят. В итоге – садят. И вновь начинается срач: правильно, что посадили или нет?
А потом кто-то шибко моральный – а таких у нас нынче много – разглядит в невинной статуе поклеп на наше страновое целомудрие. Тоже тема. И остальные с удовольствием подхватывают, устраивая пляски у каменных скульптур.
Много чего разного происходит в стране, да и в мире. Любопытно, что нам до всего есть дело. Причем мы смотрим на все критически. Оценивающе. Мы в подробностях знаем биографию Цукерберга и совершенно не в курсе того, что происходит в ста километрах от Астаны. Нас заботит все кроме нашей общей биографии. Мы отчаянно спорим и параллельно думаем: надо бы успеть забрать пацана из детского сада, заскочить в магазин за молоком, позвонить маме, чтобы не ругалась, сходить, наконец, на этот долбаный фильм – все уже уши прожужжали, успеть в поликлинику – прокапаться, ну и, если получится, вернуть долг коллеге, а то неудобно, и так затянул…
А мир не останавливается. Он двигается и живет. Создает и производит. Придумывает и внедряет. И главное - решает. До нас его решения доходят в последнюю очередь. И такое ощущение, что мы – последние в этой очереди. В очереди на нормальную полноценную жизнь.
И думаешь: почему мы везде опаздываем? Почему мы всегда последние? Почему «мы такой тормоз, ваще»? Блин, даже весна к нам приходит с опозданием. Почему?
