Смена режима в результате революции не всегда означает, что новый политический режим сущностно будет отличаться от старого
Иллюстрация: Луи Филипп Орлеанский.
Прошедший год, начавшийся так трагически, прошёл у нас под знаком реформ. "Никакие вызовы не помешали нам продолжить кардинальные реформы. Был заложен прочный фундамент Справедливого Казахстана. Последовательно осуществляются политические преобразования. Конституционный референдум и президентские выборы положили начало перезагрузке ключевых институтов власти" (из новогоднего поздравления Касым-Жомарта Токаева).
Любые аналогии между прошлым и настоящим всегда неполные. Если что-то, случившееся много лет назад, имеет сходство с настоящим, то это совершенно не означает, что в настоящем события пойдут по тому же пути, что и в прошлом.
Но механика событий представляет для нас интерес, потому что может помочь понять природу происходящего с нами сейчас, причины наших успехов и провалов.
Поэтому есть смысл поговорить о реформаторах, как об успешных и неуспешных, так и об имитаторах и обманщиках. Постараемся выяснить, что в их историях применимо к нам, к тому этапу истории, который мы переживаем.
Реформаторы – обманщики. Луи Филипп Орлеанский
Коррупция, падение рейтинга власти, цензура в СМИ, закручивание гаек, уличные протесты… Это не то, что вы подумали, а Июльская монархия короля Луи-Филиппа.
Реставрация
Про Бурбонов, вернувшихся к власти после поражений Наполеона, говорили, что они ничего не забыли и ничему не научились. Но полностью вернуть старые порядки им не удалось. Король, обладавший очень большими полномочиями и привилегиями, все же не был абсолютным монархом. Его власть была ограничена, не слишком сильно, но все же, двухпалатным парламентом. Правда, парламент полностью контролировал государственный бюджет, и никакого монаршего произвола с финансами страны быть не могло.
Реставрация оставила в неприкосновенности весь административно-государственный аппарат империи, а также все созданное Наполеоном в области гражданского и судебного законодательства.
Содержанием политической жизни Франции после Реставрации было, пусть и медленное, движение к полному восстановлению абсолютизма.
Наступление реакции столкнулось со все нарастающим сопротивлением среднего класса, больше всего, после крестьянства, выигравшего от революционных изменений. Либеральная интеллигенция повела за собой рабочих, условия труда и жизни которых были ужасными.
Карл Х 25 июля 1830 г. издал законодательные акты, отменявшие свободу печати, распускавшие только что избранный парламент и еще сильнее ограничившие избирательные права. Это вызвало массовое возмущение, в результате которого король отрекся от престола.
Новая Франция
Новый король, Луи Филипп, принадлежал к младшей ветви Бурбонов. Его пращур – принц Филипп, младший брат Людовика XIV, персонаж романа А. Дюма "Виконт де Бражелон".
В годы революции будущий король жил в эмиграции, зарабатывая на пропитание учительским трудом. В принципе, по своему образу жизни, он был типичным буржуа, а не представителем аристократии.
Средний класс, немногочисленный (Франция была в то время преимущественно крестьянской страной), но активный и продуктивный, ждал от Луи Филиппа роста гражданских свобод. И поначалу король французов, так теперь именовался монарх, вроде бы соответствовал ожиданиям.
Во-первых, была проведена реформа избирательной системы. Имущественный ценз для избирателей был снижен в полтора раза, а для кандидатов в парламент в два раза.
Во-вторых, произошла частичная трансформация местного управления в местное самоуправление. При выборах в муниципальные советы действовали иные принципы, чем при выборах в парламент. Если число избирателей депутатов парламента составляло примерно 200 тыс. человек, то число избирателей муниципальных советников составляло 2.9 млн человек.
Политическая либерализация сопровождалась экономическим подъемом. В страну пришла Промышленная революция. Например, если во времена Реставрации среднегодовая мощность вновь установленных паровых двигателей составляла 660 л.с., то при Луи Филиппе она выросла, примерно, в пять раз. Железнодорожное строительство во Франции началось также при короле-гражданине.
Вырождение
Экономика, основанная на добыче полезных ископаемых, которая сосредоточена в руках олигархов. Небольшое количество банков, принадлежащих тем же олигархам и предоставляющих кредиты в основном им же самим. Другое направление финансирования – государственные ценные бумаги. Для малого и среднего бизнеса доступ к финансированию сильно ограничен, и цена привлечения средств – запредельная. Бюджетные ассигнования по различным государственным программам распределяются между лицами, близкими к власти, за "откаты" и, естественно, "распиливаются". Знакомый портрет? Если знакомый, то надо признать, что ничто не ново в этом мире. Все написанное выше относится ко Франции времен Луи Филиппа.
Король, еще до того, как стал монархом, сделал себе состояние на биржевых спекуляциях и стал одним из крупнейших лесопромышленников страны, олигархом своего времени. Его естественной политической и экономической опорой являлись так называемые "нотабли" - представители высшего общества, обладавшие политическими и экономическими привилегиями еще до того, как Луи Филипп взошел на трон. Но он сам был из их числа.
Представления нотаблей о том, как должна быть устроена политическая система страны, как государство должно управлять экономикой и кто должен быть выгодополучателем от такого управления (они сами), естественным образом совпадали с представлениями самого короля.
Надо сказать, что если в результате первоначальных реформ средний класс выиграл политически, то экономически его положение практически не поменялось. Под средним классом понимаются не только предприниматели, но и представители свободных профессий: адвокаты, журналисты, писатели и так далее, и тому подобное.
Развитие экономического потенциала среднего класса всегда влечет за собой улучшение положения рабочих за счет роста спроса на рынке труда. Под рабочими имеются в виду все наемные работники, включая торговлю, сферу услуг и прислугу.
Во Франции времен Луи Филиппа экономические возможности среднего класса были ограниченными, соответственно, положение рабочих к лучшему не поменялось.
Симбиоз интеллигенции левых взглядов с недовольными рабочими привел к целой серии антиправительственных выступлений, жестоко подавленных армией (читайте В. ГЮГО "Отверженные").
Небольшой промежуток либеральных реформ был сменен усилением репрессивности режима. Были приняты законы, ограничивающие свободу печати и полномочия судов присяжных заседателей; политические дела были переданы в ведение простых уголовных судов, получивших право рассматривать их даже в отсутствие обвиняемых.
Режиму с помощью насилия подавить революционный порыв. Но недовольство не просто никуда не делось, а постоянно нарастало. В конце концов это привело к новой революции в феврале 1848 г., которая смела с престола короля-гражданина.
Какие уроки мы можем извлечь?
1. Смена режима в результате революции не всегда означает, что новый политический режим сущностно будет отличаться от старого. Если "влиятельные" круги сохранят свое общественное положение, "влиятельность", заплатив за это несколькими наиболее одиозными фигурами, то, в общем-то, ничего кардинально не поменяется.
2. Но общество, в самом широком смысле этого слова, ждет перемен. Их отсутствие порождает все нарастающее разочарование и недовольство властью.
3. К сожалению, не приходится надеяться, что власть предержащие смогут адекватно оценить риски, порожденные отсутствием общественного прогресса. Добившись при помощи репрессий замирения общества, они посчитают свое положение прочным. Новый революционный всплеск будет для них совершенно неожиданным.
Этот алгоритм в разных редакциях после Луи Филиппа повторяется в разных странах вплоть до сегодняшнего дня.
Фото: focus.ua.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ НА НАШ КАНАЛ И ЧИТАЙТЕ НАС В TELEGRAM!
