В Европе всё прибавляется наших артистов, а у нас – убавляется
Пару месяцев назад мне понадобилось в Германию. По делам, которые я решила совместить с приятным занятием – послушать оперу, где в одной из главных ролей блистает наш тенор Каиржан ЖОЛДЫБАЕВ. О том, как они с женой, пианисткой Индирой АХМЕТОВОЙ, там живут и здравствуют, Ratel.kz уже писал. А сегодня - о том, что осталось «за кадром».
Каиржан Жолдыбаев и Индира Ахметова.
Этот удивительный солнечный голос
Мы познакомились с ним сто лет назад, когда он впервые победил на международном конкурсе. Во время того интервью молодой и худой тенор спел мне «Спят курганы темные...» - любимую песню своего отца, и я навсегда запомнила этот голос. Только не ждите сотни восхищенных эпитетов - и не потому, что он их не заслуживает. Просто пусть будет сразу о главном: под этот голос хочется радоваться и любить. Даже если песня, ария, партия – да вся опера! - будет грустной. Самое точное определение его голосу когда-то дала великая русская певица Ирина АРХИПОВА, увы, ныне покойная. Во время одного из телевизионных интервью она посетовала, что в Большом театре нет хороших теноров. «А вот в Казахстане, - сказала Ирина Константиновна, - есть удивительный солнечный голос – Каиржан Жолдыбаев».
Тогда он действительно был в Казахстане. Архипова заметила его на конкурсе имени Глинки в Уфе и с тех пор называла «мой золотничок». Потом другой великий певец – австрийский баритон Бернд ВАЙКЛЬ – скажет о нем так: «маленький ПАВАРОТТИ». Произнеся это по-итальянски – «пикколо Паваротти». Профессор из Германии Гюнтер БИНГЕ скажет то же самое по-немецки – «кляйне Паваротти». Словом, полное международное признание, хорошая карьера в объединенном театре немецких городов Крефельда и Мёнхенгладбаха, регулярные концерты, в которых обязательно звучит казахская музыка...
...И только один вопрос: если бы Ирина Архипова сегодня произнесла эту свою знаменитую фразу – как бы она прозвучала? «А вот в Германии есть удивительный солнечный голос - Каиржан Жолдыбаев»?
Поймите меня правильно: я вовсе не против его международной карьеры. Для певца такого уровня сидеть на одном месте было бы как минимум странно, как максимум... я не хочу произносить слово «губительно». Зато точно знаю, чего хочу: хотя бы иногда слышать этот удивительный солнечный голос дома. Думаю, тысячи слушателей, которые помнят его «О соле мио!», меня поддержат.
Амир Тебенихин.
Добавьте к этим тысячам еще столько же казахстанцев, желающих слушать дома, например, пианиста Амира ТЕБЕНИХИНА чаще, чем один-два раза в год. Но Амир тоже живет в Германии. В Ганновере. Добавьте к тысячам слушателей музыкантов, которые регулярно вспоминают, как им игралось с потрясающим концертмейстером Индирой Ахметовой: «Ты понимаешь, у нее талант – она одинаково хорошо работает и с певцами, и с инструменталистами!». Но Индира, жена Каиржана, сегодня играет, как вы понимаете, тоже в Германии. В Дюссельдорфе.
Продолжать?
Неономад волею Божьей
А с ним я познакомилась целенаправленно – я его искала. Увидела где-то в интернете картину «Казино. Колесо фортуны» и слегка «зависла». Потому что никак не могла понять: почему сразу ясно, что художник – казах? Ни лошадей, ни юрт. Ни гор, ни степей. Ни орнамента, ни намека... И, тем не менее, будто кто-то написал сверху большими буквами: «Это - казах». Потом поняла: «казахскость» картин Булата МЕКЕБАЕВА узнаешь шестым чувством – а он, наверное, пишет, этим самым чувством руководствуясь. Нечто из серии: «Казаха можно вывезти из Казахстана, но Казахстан из казаха – никогда».
Булат Мекебаев.
А он и не сопротивляется.
И если искусствоведы пишут о нем красиво, как им и положено: «Оказавшись на немецкой земле, Булат Мекебаев четко осознал свою творческую миссию — рассказать свободной Европе о Великой Степи», - то сам Булат рассказывает о том, как он оказался на немецкой земле, совсем по-другому. Дома все было сложно и страшно. Выпускник худграфа КазПИ занимался «бизнесом» - таким, каким промышляли в девяностые полстраны. Купить – продать, опять купить – опять продать... А что дальше? Казахского художника Булата Мекебаева спасла для искусства немецкая жена Лена. Спасла одной фразой: «А давай поедем в Германию».
Мы уже писали о том, что первое помещение для мастерской ему дали уже в лагере для переселенцев.
Понятно, что это было не самое лучшее помещение. И опять не самая простая жизнь – в маленьком сером немецком городке, который запомнился лишь рождением сыновей. То есть сначала всё было примерно так, как «обещают» всем нашим мигрантам: «Будете в той Европе улицы мести и полы мыть». Но этот этап, к счастью, давно позади: сегодня в творческом багаже художника Булата Мекебаева – больше 30 персональных выставок, множество проектов, готовится к изданию книга... Да, и живет он теперь в Берлине, а пишет – в собственной уютной мастерской.
Словом, вы не поверите, но Европа, да и весь мир благоволят нашим людям искусства. Мои «казахстанско-культурные» встречи на немецкой земле – тому подтверждение. То есть, когда мне пару месяцев назад понадобилось по делам в Германию и я решила совместить полезное с приятным – послушать в немецком оперном театре Каиржана Жолдыбаева, я еще не знала, что:
- в Берлине в это время шла персональная выставка Булата Мекебаева;
- в Кельне – спектакль нашего знаменитого режиссера Болата АТАБАЕВА.
Болат Атабаев.
Продолжать?
Когда казахстанские искусствоведы назвали художника Булата Мекебаева «неономадом» - было понятно, что они имели в виду. «Неономады», новые кочевники, уезжают в другие страны, адаптируются в новой культурной среде, но при этом не рвут связей с родиной.
Это родина с ними рвет.
...Когда пытается забыть некоторые неугодные имена и «не заметить» некоторые выдающиеся достижения. Одного нашего пианиста несколько лет назад в Америке назвали «лучшим исполнителем года». Много найдется сегодня в Казахстане простых слушателей, которые смогут назвать фамилию этого пианиста?
...Когда старается просто в упор не видеть происходящего очевидного: «там» (и не суть – где: в Европе или Америке) в искусстве прибавляется, а здесь (в Казахстане) – в искусстве убавляется.
Потому что, отправляя наших культурных «неономадов», новых кочевников нашей культуры в путь, мы заведомо отказываем им в «обратном билете». И если они приезжают на родину - то исключительно по своей инициативе, пробиваясь сквозь бюрократические препоны и оплачивая по полной программе аренду концертных и выставочных залов. Есть, конечно, исключения – но они, как известно, лишь подтверждают общее правило. А правило такое: наши чиновники от культуры лучше позовут малоизвестного (за рубежом) иностранца, чем хорошо известного (за рубежом) своего. И, к слову, заплатят этому самому иностранцу во много раз больше, чем заплатили бы своему – которому, может, вообще можно было бы не платить. Лишь бы в Казахстан позвали. Эти странные «неономады», которые не хотят терять связи с родиной – их хлебом не корми, дай выступить (выставиться) дома. Перед своим зрителем.
Только эти их желания и стремления никто не слышит – я опять о казахстанских чиновниках от культуры. И когда в очередном разрекламированном спектакле, концерте, балете играют очередные зарубежные гости (снова поймите меня правильно: я ничего не имею против зарубежных гостей), мне почему-то всегда вспоминаются наши «нижинские» и «паваротти» . Видит Бог, многие из них – лучше.
Вот только казахстанский зритель, в отличие от Бога, этого не видит.
