Всесоюзная слава догнала Елену Бейсембинову через 63 года
Недавно в Фейсбуке появился пост москвича Алексея БЕЛЯКОВА, взбудораживший, кажется, все СНГ. Теперь к Елене БЕЙСЕМБИНОЙ (на снимке), скромной жительнице дачного поселка под Алматы, едут журналисты из Москвы и Киева, не говоря уже о своих, казахстанских.
Дело в том, что именно она изображена на картине украинской художницы Татьяны ЯБЛОНСКОЙ «Утро», которая сейчас находится в постоянной экспозиции Третьяковской галереи.
Но большинство бывших советских детей помнят ее по репродукции в школьном учебнике, по которой многие, многие годы писали сочинения…
Девочка из киевской коммуналки
«Когда Яблонская написала свою старшую дочь Лену, ей тогда было 13, - пишет автор поста. - Однако у этой картины есть почти киношная история. Репродукцию «Утра» напечатал «Огонек». По всей стране ее вырезали из журнала и вешали на стены. Она висела и у казахского мальчика Арсена, тот буквально влюбился в девчонку с косой. А когда вырос, Арсен БЕЙСЕМБИНОВ двинул в Москву и поступил в Строгановское училище. Там завязался роман с однокурсницей. Арсен уговорил ее поехать летом к нему, в Алма-Ату. Здесь однокурсница увидела на стене маленькую репродукцию и призналась: это она. И Арсен женился на девочке с картины, в которую был влюблен с детства, сюжет! У них родился сын Зангар, тоже стал художником. Есть внуки и правнуки. ...А девчонка-подросток так и стоит напротив балкона, у нее впереди долгий прекрасный день».
- У той девочки планы и надежды были немножко другие, - сказала 76-летний художник Елена Бейсембинова при встрече. - Она не хотела быть художницей, но мама, та самая художник Татьяна Яблонская, настояла…. Последний раз я видела «Утро» в 1991 году, когда в Третьяковке была большая групповая выставка художников из Казахстана, где и я тоже принимала участие.
… Лена Отрощенко родилась через месяц и два дня после начала войны в Саратове, куда была эвакуирована молодой киевский художник Татьяна Яблонская.
- В Киев мы с мамой вернулись, когда мне было 4 года, - рассказывает Елена Сергеевна. - А картина эта была написана, когда мы получили после обычной коммуналки коридорного типа улучшенную, с двумя небольшими отдельными комнатками. Я любила гимнастику, мне даже прочили спортивную карьеру, и все же танцы мне нравились больше. Поэтому и поза на картине не столько гимнастическая, сколько – балетная, как у ласточки. Рядом любимые предметы. Чехословацкий кувшин, его мама привезла из своей первой заграничной командировки (он до сих пор есть), галстук пионерский, ленточки, которые я гладила, прикладывая к горячей лампе, и наша с мамой общая любовь – вьющееся комнатное растение над балконным окном.
«Мама любила работу больше, чем мужей, а, может, и детей»
- Вы единственный ребенок у своей матери?
- От моего отца, художника Сергея ОТРОЩЕНКО, у мамы родились двое детей - я и Оля. Младшая сестра была прекрасным художником, но, к сожалению, в 2000 году она умерла от тяжелой болезни. В 1948 году родители расстались, позже мама вышла замуж за армянского художника Армена Аршаковича АТАЯНА. В этом браке родилась Гаянэ - сестра, младше меня на 19 лет. Она и была рядом с мамой до конца жизни. С ее отцом мама рассталась через 10 лет брака. Любой мужчина, наверное, чувствует себя ущемленным, когда женщина более успешна и больше зарабатывает. Тем более рядом с таким талантливым и сильным человеком, как Татьяна Яблонская.
Тяготилась ли мама своим женским одиночеством? Не думаю. Работу свою она любила больше, чем мужей, а, может, и нас, детей. Мама рассказывала, что в детстве, видя падающую звезду, загадывала единственное желание: стать художником. Для нас она была звездой недосягаемой, образцом, к которому надо стремиться.
Пока мы росли, мама всегда была занята какими-то общественными делами и частыми командировками в Москву. Может быть, поэтому, будто компенсируя недостаток внимания к нам, она потом много занималась с внуками - детьми Гаянэ.
Но я бы не сказала, что она была плохой матерью. Правда, свою любовь к нам выражала своеобразно: считала, что мы все должны стать художниками, чтобы она могла поддержать нас в трудную минуту. Я ведь вообще-то хотела стать биологом или зоологом. Готовилась к этому, собирала литературу, на балконе коммуналки выращивала цветы, заводила животных.
Мама вроде бы поощряла, но потом спохватилась и решила, что я должна делать серьезную художественную карьеру. И в 7 классе, после зимних каникул, по ее протекции я попала в республиканскую среднюю художественную школу имени Тараса Шевченко.
Меня туда взяли с условием: если через полгода вольюсь в коллектив, то оставят, а если нет, - отчислят. А мне там неожиданно очень понравилось! Училась не лучше всех, но вполне сносно сдавала экзамены по специальности, а дипломную работу сдала даже на «отлично». Она, говорят, до сих пор висит в методкабинете школы.
В Киевский художественный институт я поступать не стала принципиально. Мне хотелось уйти из-под маминого влияния, стать самостоятельной. Нет, давления особого с ее стороны не было, и все же проявить себя рядом с такой личностью, как моя мама, было сложно. И я уехала в Москву. В начале 60-х жизнь там была очень интересная. Все еще продолжалась хрущевская оттепель, в воздухе витал двух свободы, открывались выставки зарубежных художников, а главное – я встретилась с Арсеном Бейсембиновым, моим будущим мужем. Если я в художественное училище имени Строганова поступила последней по списку, подо мной была черта, то он стоял в нем первым.
Потом кто-то придумал историю о том, что, мол, в девочку с картины художницы Яблонской Арсен был влюблен с детства. Это не совсем так: Арсену та девочка нравилась просто как художественный образ.
«Тогда Алма-Ата была совершенно другим, чудесным городом»
- А в Строгановке знали, что вы та самая девочка?
- Как бы я ни старалась скрывать это, постепенно все, конечно, узнали, но сама я никогда не афишировала это. Арсен во всяком случае не знал до тех пор, пока в Алма-Ате я не сказала ему об этом, когда увидела репродукцию с «Утра» в доме его родственницы.
После училища мы с Арсеном получили распределение в Худфонд Киева. Прожили там год, Они с мамой обожали друг друга, им никогда не надоедало общаться друг с другом. Но потом мужа потянуло домой, в Алма-Ату, а следом и мы с Зангаром тронулись за ним. Здесь все сложилось очень хорошо.
Тогда Алма-Ата была совершенно другим городом, чем сейчас, - чистым, чудесным, с плавающими в арыках яблоками. В нашем доме собирались все алма-атинские художники. Главными среди них были Салихитдин АЙТБАЕВ и Макум КИСАМУТДИНОВ, те самые, которые и уговорили Арсена вернуться домой.
Мы устроились в детское издательство. В 1968 году вышел «Атшабар бала», первая книга, иллюстрированная нами. А еще через десять лет первый казахский мультипликатор Амен ХАЙДАРОВ пригласил нас в мультцех киностудии «Казахфильм». А потом Арсен заболел. Сказались, мягко говоря, последствия богемной жизни. В 2000 году его не стало.
А потом и семья стала разъезжаться. Зангар, наш сын, уехал в Турцию, сейчас он в Америке занимается выставочной деятельностью. Первая невестка, тоже художница, устроилась в Греции. Две их дочери к искусству никакого отношения не имеют. Кстати, на тему «Утра» не одно поколение детей, и не только советских, писали сочинения. Среди них мои сын и внучки.
А я сейчас я живу в дачном поселке между Каскеленом и «Алтын Ордой». Развожу пионы, кормлю по утрам фазанов и занимаюсь живописью. Зимой, правда, приходится выживать. Холодно очень, много проблем, связанных с землей, но кошка и три собаки не дают скучать.
«Награду моей маме вручил Леонид Кучма»
- А как сложилась жизнь вашей знаменитой мамы? Она ведь прожила очень долгую жизнь.
- Прекрасно сложилась! До последнего дня в своей жизни мама работала. Когда у нее парализовало после инсульта правую сторону, она по моему совету наловчилась левой рукой писать пастелью (цветными мелками). Была удостоена всех наград, какие-то только может получить человек, занимающийся искусством.
Ее звания можно перечислять бесконечно: Народный художник СССР, лауреат двух Сталинских премий, Государственной премии СССР и Национальной премии им.Т.Шевченко… В конце жизни стала Героем Украины, что приравнивается к званию Героя Советского Союза. Чтобы вручить эту награду, президент Леонид КУЧМА со своей свитой приехал домой к маме. Весь переулок в те дни стоял на ушах. Власти ведь ради такого случая затеяли ремонт окрестных дорог.
- А у вас были мысли вернуться в родной Киев?
- Когда после смерти Арсена весь мир вокруг стал рушиться, я устроила в Алматы большую отчетную выставку мужа, и в 2001 году уехала в Киев. Там за деньги, вырученные от продажи маминых картин, купила рядом с ней квартиру, прожила два с половиной года, а потом сын позвал обратно. Помоталась по разным местам, пока в конце концов не приземлилась в этом домике.
С городом меня сейчас ничего не связывает. Да и не нравится мне нынешний Алматы – сухой и грязный. Я теперь сельский житель. Здесь мне нравится природа вокруг. Сложновато, конечно.
Но мне повезло с соседкой по дачному кооперативу. Это старшая дочь художника Ария ШКОЛЬНОГО. Чудесный человек!.. А в целом жизнь удалась. Просто тяжело, что осталась одна. Пока - одна.
Фото today.kz и из открытых источников в интернете.
