Почему гуманитарная реформа рискует остаться на бумаге
В Казахстане грядет очередная гуманитарная реформа. В парламенте находится пакет поправок, затрагивающий сразу несколько базовых законов. На бумаге все выглядит убедительно: живой звук вместо фонограмм, поддержка отечественной литературы, равные возможности для детей, строгий контроль качества школ и интернатов.
Но непонятно как это будет работать на практике. Ведь любая реформа зависит не от намерений, а от наличия механизмов. И именно их в документе меньше всего.
Культура: правильные идеи, туманные инструменты
Запрет использования фонограмм, пожалуй, самая громкая часть реформы. Государство заявило, что берет курс не на «шоу», а на подлинность. Такой шаг действительно может повысить планку качества и дать дорогу истинным талантам.
Однако вопрос контроля остается открытым. Кто должен следить за соблюдением нормы: Министерство культуры, акиматы, органы лицензирования или организаторы концертов? Как фиксировать факт нарушения – акты, аудиозаписи, техническая экспертиза? И какие санкции ждут концертные площадки и артистов? Штраф, запрет деятельности, отзыв лицензии? Ни в законе, ни в подзаконных актах пока нет ответов.
Без понятной системы мониторинга запрет может превратиться в формальность, как когда-то «борьба с фонограммами» в России.
Схожая ситуация складывается и с развитием отечественной литературы. Впервые Казахстан называл это приоритетом, признав стратегическую роль книгоиздания для культурной независимости. По данным Ассоциации издателей Казахстана, рынок национальных книг составляет менее 20 % от общего объема продаж, а большая часть казахстанских авторов публикуется за свой счет.
Вроде бы государство намерено все кардинально изменить, но пока это всего лишь декларация. Нет указаний, будет ли создан национальный фонд литературы, гранты для авторов, система госзаказа на издание казахстанских произведений, налоговые послабления для издательств. Как неизвестны и предполагаемые источники финансирования. При хроническом дефиците бюджета вряд ли для книжного приоритета выделят много средств. А при ограниченном бюджете возникает вопрос коррупционных рисков и прозрачности отбора авторов достойных «бюджета».
Еще один значимый элемент реформы – превращение библиотек в культурные и образовательные центры. Это логично. В эпоху цифровизации библиотеки должны быть не архивами, а социальными хабами, местом коммуникации и образования. Но и здесь нет ответа на простой вопрос, кто заплатит за модернизацию?
Например, в рамках проекта Jaña Klub, в ЗКО на модернизацию 25 библиотек потратили более 700 млн тенге. На начало 2025 года в Казахстане насчитывалось 3 920 общедоступных библиотек. Даже если предположить, что из них всего четверть требует модернизации, то надо найти порядка 20 млрд тенге.
Также открытым остается вопрос привлечения специалистов в библиотечную сферу. За последние два года зарплату библиотекарям повысили на 100%. Но основной диапазон – 150–300 тысяч тенге. И то, 250+ предлагают частные школы и колледжи.
Образование: между контролем и бюрократией
Поправки в сфере образования можно назвать самыми масштабными. Государство усиливает социальную защиту: питание, подвоз, жилье для сирот, условия для детей с особыми потребностями. Цель – обеспечить равный старт для всех детей, независимо от социального положения семьи и места проживания. Но параллельно вводится жесткая система государственного контроля Плановые, внеплановые и профилактические проверки всех организаций образования. И здесь снова вопрос, как не превратить школу в объект бесконечных инспекций?
Когда педагоги тратят время не на учебный процесс, а на заполнение бесконечных актов и чек-листов. Это уже знакомая ситуация: формальный отчет о «повышении качества» при фактической перегрузке учителей. Новая государственная аттестация школ и колледжей – хорошая идея. Оценивать будут качество, а не только правильно оформленные документы. Но кто будет проверять, по каким критериям и с какой независимостью?
Без прозрачных стандартов система аттестации может превратиться в очередной бюрократический фильтр с коррупционными рисками. Казахстан уже проходил через волны гиперконтроля.
После каждого «усиления надзора» школы и колледжи жаловались на лавину отчетности и визитов комиссий. В исследовании OECD отмечается, что казахстанская система управления образованием страдает от чрезмерной централизации и недостатка автономии школ. Новые нормы рискуют закрепить эту тенденцию.
Кроме того, детально прописан порядок назначения и освобождения руководителей образовательных организаций. Мера направлена на борьбу с клановостью и произволом при кадровых решениях. Но, этот пункт не решает проблемы дефицита управленцев. Казахстану не хватает профессиональных директоров школ и колледжей, подготовленных именно как менеджеры образования.
Самая чувствительная часть реформы – контроль за учреждениями, где дети живут: интернаты, детдома, центры адаптации. Закон требует проводить проверки не реже одного раза в год, а при жалобах немедленно. Но сегодня отделы по защите прав ребенка в регионах состоят из двух-трех сотрудников. Согласно отчету UNICEF нагрузка на одного казахстанского специалиста в среднем превышает 15 учреждений и сотни обращений в год. Это делает регулярные проверки физически невозможными.
Проблема не только в количестве кадров, но и в их подготовке. Часто это административные работники, не имеющие психологического или педагогического образования, а значит они не способны профессионально оценить условия проживания и эмоциональное состояние детей.
Новая редакция законов о культуре и образовании показывает: государство осознало важность гуманитарной сферы. Власть хочет видеть школу безопасной, культуру – честной, а детей – защищенными. Но без реальных инструментов эти цели рискуют остаться красивыми формулировками.
Фото: Ratel.kz
