Ratel.kz публикует самые интересные и острые материалы авторов сайта за прошедший год
Журналисты, обозреватели и авторы нашего портала вспоминают уходящий год: какими самыми громкими и запоминающимися событиями он был наполнен, какие эмоции вызвал у них и в обществе.
Предательство и покаяние
На протяжении многих лет я общалась с разными поколениями двух известных алматинских семьей. С кем-то училась, с кем-то работала, у кого-то брала интервью… Но лишь несколько лет назад паззлы их разных и далеко не простых историй сложились для меня в одну, и тоже далеко не простую, картину - предательства и покаяния.
А ты знаешь, за что Каин убил Авеля?
Мы с ними учились в одной школе. В нашей английской, специализированной, по советским меркам «элитной» школе именно тогда почему-то было много таких, как мы: трое-четверо детей из одной семьи, и непременно – только мальчики или только девочки.
Потом я узнаю, что в психологии нас называют «однополыми сиблингами» и что нам посвящено множество трудов. Потому что именно в таких семьях чаще всего возникают затяжные конфликты между детьми.
Соперничество, ревность, неприязнь, которая однажды может перерасти в ненависть, и тогда... «А ты знаешь, за что Каин убил Авеля?» - любил повторять Санжар, один из сиблингов Б., когда тактичные учителя в очередной раз сравнивали его или меня с нашими старшими братом и сестрой. Не в нашу пользу, разумеется.
Ленин жил, Ленин жив, Ленин... будет жить?
Так вот, самое интересное, что на выставке Алимжана Жорабаева можно найти иллюстрации к каждому из известных определений Владимира Ильича.
Поймите меня правильно: нет, художник не сотворил инсталляции из старых архивных ленинских снимков. Он «просто» фотографировал памятники Ленину и его портреты. Забытые на постаментах в отдаленных кыргызских аилах, завалявшиеся на чердаках старых домов культуры, а где-то и кем-то - бережно сохраненные, чтобы вынести однажды на площадь. И с бесконечным отчаянием выкрикнуть слабым старческим голосом: «Ленин жив!».
Через 80 лет после расстрела
Алматы – небольшой город. Даже в нашем далеко не самом крутом дворе, без табличек на стенах «Здесь с такого-то по такой-то год жил...» с нами соседствовали пять семей, так или иначе вошедших в историю Казахстана. Председатель Совета Министров Казахской ССР и директор оперного театра, чемпион-тяжелоатлет и единственный в мире народный артист одной так и не признанной пост-советской республики...
Но самой известной была пятая семья.
Благодарность аруаху Жака Дюкло
Настало время разговоров.
Потом – как писал Ильяс ЕСЕНБЕРЛИН, «соленых степных шуток».
А там и песен.
И вот тут мое ухо резанули странный мотив и слова. Совсем не наша была это песня, не казахская. Не выдержав, я вошла в комнату – узнать, что это такое... Вот незадача! Папа сидит далеко от входа, а прямо напротив – ата небольшого росточка продолжает, да еще с каким-то присвистом, выводить странную песню.
- О! – заметил меня аташка. – Das kind! Komm zu mir!*
...Так я познакомилась с одним из двух моих сегодняшних героев – Какымом.
Один из «черного списка»
Бывают такие семьи: по их родословной можно изучать историю народа и страны.
Если для кого-то фраза «коллективизация в Казахстане проводилась насильственными методами» - просто строчка из учебника, то для них – воспоминание о семейной беде.
Если для кого-то 1929, 1937, 1941-й – даты, которые надо выучить, то они их и так запомнили на всю жизнь: потому что в 1929-м забрали деда, в 1937 и 1941-м – его братьев (и не на войну), и тогда же, в 1941-м - отца.
И если даже во времена СССР они вместе со всеми послушно зубрили статистику - «до Октябрьской революции грамотное население в Казахстане составляло всего 2%», то знали: дома, на самом дне ажекиного сундука, хранятся золотые медали и красные дипломы деда и прадеда.
Оренбургский Неплюевский кадетский корпус, Казанский университет, Санкт-Петербургский...
Скажи мне, кто твой дед, и я скажу, кто ты
По каждому казаху «плачет» родология – и это вовсе не ирония. Это глубокое убеждение сертифицированного родолога-консультанта Алии САГИМБАЕВОЙ, подкрепленное нашими многовековыми традициями.
Если кто забыл – в наших степях всегда были тектанушы, знатоки и исследователи Рода и родовых законов.
Прошло время, сменилась пара властных режимов, и старая наука, методика, традиция (называйте как хотите) вернулась - чтобы помочь.
Помочь потомкам жертв голодомора и политических репрессий.
Помочь потомкам их палачей.
Помочь потомкам погибших в Великой Отечественной войне...
Можно сколько угодно не верить или отмахиваться – «это все глупости», но именно такие люди стали первыми и основными клиентами первых родологов-консультантов (преемников тектанушы) в Казахстане.
А может быть, все просто: у нас страна такая. Хотим мы этого или не хотим, но большинство из нас – потомки или палачей, или жертв. И не только казахи.
Однажды на «Медеу»: как потратить миллион?
...А вот теперь о звездах, их количестве и качестве. Организаторы Star of Asia решили не полагаться на такое зыбкое и ненадежное понятие, как известность, и использовали суровый язык цифр. То есть количество подписчиков и фолловеров на «ютюбе» и «инстаграм», чтобы зрители смогли как следует осознать, какие люди в минувшие выходные выступали на Медеу.
Дана Орманбаева: Казахские «понты» - это совершенно другая традиция
Удивительно, сколько, оказывается, всего может вместить это короткое слово, поэтому я даже не рискну приводить здесь всю цепь ассоциаций. Но у большинства казахов она начнется со слова «понты», а закончится... ну, например, «кабальный кредит» или «ненавижу родню».
Тем не менее этот самый той сегодня, как и трайбализм, живуч и непобедим.
Почему? Что значит той для нашего сегодняшнего общества?
Этот и другие вопросы я задала эксперту в этой области (около 1000 проведенных мероприятий), управляющему партнеру компании DPARTNERS, event-продюсеру Дане ОРМАНБАЕВОЙ.
Как «опозоренной» вернуться в род?
Спросите любую девчонку в любом Доме Мамы*, неважно, в каком городе Казахстана – почему она здесь? И в девяти случаях из десяти услышите в ответ «боюсь возвращаться домой» или «боюсь родителей».
Боится – потому что не замужем, «принесла в подоле», опозорила семью.
Казахстанские родологи, или по-казахски тектанушы, которые уже год работают с Домами Мамы, предлагают этим девушкам, казалось бы, невозможное: обратиться к этой самой «опозоренной» семье.
Парадокс? Но – работает...
Солнечный свет Абдрашита Сыдыханова
Говорят, что некоторые книги надо читать несколько раз: в детстве, в юности и в зрелости. И каждый раз будешь открывать их по-новому.
А картины?
Готова поспорить: на картины Абдрашита СЫДЫХАНОВА надо смотреть, быть может, всю жизнь – и каждый раз открывать их по-новому.
Ашаршылық. Искусство забвения
Я про них писала раз десять, наверное. Про маму, потом про дочку, потом про внучку. И снова: про дочку, про внучку, про маму…
Впрочем, я не единственная: с этой семьей хоть раз, да столкнулся каждый казахстанский журналист, пишущий о культуре. Еще бы!
Какой материал: мама – народная художница, самородок. Дочь – потрясающий живописец, бесспорный талант, причем совсем не материнский: абсолютно сегодняшнее искусство, яркие мазки и сущий хаос на холстах.
И, наконец, внучка, enfant terrible этой семьи, вечная «непослушница», которая, тем не менее, тоже продолжила семейную династию, только уже в другом искусстве - совершенно безумного перформанса.
