Почему нельзя отказываться от присутствия иностранных инвесторов в нефтегазовом секторе
Наткнулся на пост широко известного в Казахстане экономиста. Экономист в приливе евразийского патриотизма призывает спешно избавиться на всём пространстве ЕАЭС от присутствия в нефтегазовом секторе иностранных инвесторов. Западные инвестиции, по мнению экономиста, разрушают настоящий суверенитет государств ЕАЭС.
Что ж, сам по себе патриотизм - дело хорошее и нужное. Плохо другое - экономист, судя по всему, не только не очень хорошо представляет, как устроена торговля на рынке commodities, но и не очень хорошо знает историю последствий подобных волюнтаристских наскоков под эгидой патриотических лозунгов.
Поскольку мой 25-летний опыт в бизнесе напрямую связан с международным commodity market, позволю себе пару ремарок.
Давайте по порядку.
• Первое
Чтобы понимать процесс ценообразования на рынке нефти (как и на любом другом товарно-сырьевом ранке), неплохо было бы для начала вспомнить, что нефть - это биржевой товар. Нет, можно, конечно, продавать физическую нефть по строго зафиксированной государством цене.
У СССР много лет назад были такие контракты с Кубой. Но Куба расплачивалась в основном своим сахаром, который тоже биржевой товар и цена которого в том случае была тоже строго зафиксирована государством. Своего рода бартер получался, где впереди была политика, а уже потом экономика.
При нормальной же рыночной торговле биржевая цена подвержена высокой волатильности, что является общеизвестным фактом. Поэтому и продавцы товара, и покупатели используют целый набор биржевых и производных финансовых инструментов. Это и хеджирование, и торговля опционами (call & put options), и роллинг фьючерсных контрактов.
Наиболее гибкую взаимосвязь между поставками физического товара и биржевой торговлей, как правило, обеспечивают международные компании-трейдеры. На весь мир их не так много. Основная часть имеет офисы в Европе и/или Гонконге, Сингапуре. Производители товаров зачастую предпочитают заключать контракты именно с трейдером. Это позволяет не содержать свой биржевой дивизион и не носиться по всему миру в поисках клиентов, занимаясь в том числе ещё и морским фрахтом.
Трейдер берёт на себя риски биржевой волатильности, позволяя и продавцу, и покупателю хеджировать цену. Рыночная ценовая игра - его хлеб. Поэтому суждение, что продавцы той же нефти продают товар по "непрозрачным" ценам - всего лишь свидетельство незнания специфики международной торговли.
Что же касается трансфертного ценообразования, то есть сделок между взаимозависимыми лицами, то в той же России (где, по мнению экономиста, тоже нет ценового суверенитета) уже более десяти лет действует законодательство по трансфертному ценообразованию, которое регулируется разделом V.1. Налогового кодекса РФ. Нормы раздела схожи с "Руководством ОЭСР по трансфертному ценообразованию" (OECD Transfer Pricing guidelines).
Все сделки между взаимозависимыми лицами являются контролируемыми на предмет регулирования трансфертных цен. В этих случаях российские налоговые органы имеют право сравнивать применённые налогоплательщиками цены с рыночными и доначислять налоги при выявлении отклонений от рыночных цен.
Словом, о каком нарушении суверенитета в масштабах ЕАЭС ведёт речь наш уважаемый экономист - ума не приложу.
• Второе
Призыв экономиста избавиться от иностранных инвестиций звучит, конечно, заманчиво. Особенно, если закрома государства под завязку забиты "свободным" капиталом. Если же такого изобилия ЗВР в государстве не наблюдается, то призыв сильно попахивает тем самым волюнтаризмом.
Но дело даже не в инвестиционном капитале.
Вот есть на свете страна Венесуэла. В 1992-м Венесуэла стала третьей в западном полушарии страной по уровню доходов населения. Обладая грандиозными запасами углеводородов, латиноамериканский нефтяной Клондайк успешно привлекал инвестиции западных компаний, что обеспечивало добычу не менее 3,5 млн барр/день.
В 1999 г. на волне социального популизма к власти приходит Уго ЧАВЕС, который объявил о восстановлении того самого национального суверенитета над нефтедобычей. Проще говоря, национализировал нефтяную промышленность, выгнав из страны всех иностранных инвесторов. Взамен создал государственного нефтегазового монополиста Petróleos de Venezuela, Sociedad Anonima (PDVSA).
Что в итоге получил команданте Чавес?
Правильно. Катастрофический обвал производства нефти. Добыча упала до смешных 500 тыс. барр/сутки. Потому что из страны ушли не просто инвесторы, из страны ушли технологии, которые лозунгами не заменишь. Для технологического прогресса не только лозунги и ура-патриотизм нужны, но и инвестиции, и креатив свободного рынка.
К примеру, тот же СССР в 1960-1980 гг. не имел необходимого оборудования для разработки газовых месторождений Западной Сибири и не мог произвести для строительства своих же трубопроводов в Европу трубы большого диаметра. Танки и ракеты делать мог, а вот ТБД нет. Их в итоге Западная Германия для СССР производила, как и прочее нефтегазовое оборудование.
Ситуация, кстати, похожа на сегодняшнее отсутствие у России технологии сжижения газа (для проектов на Сахалине и Ямале технологию предоставляли Shell и Total), без которой выход на рынки СПГ попросту невозможен.
Вот и пример Венесуэлы говорит о многом.
Инфляция в стране составила 65 374,1 %, ВВП сократился на 19,6 %, страну, по данным ООН, покинули 10 млн человек. Венесуэла занимает 169-е (из 180) место в Индексе восприятия коррупции (привет госуправлению), примерно 35,5 % населения не имеет работы. Обладая одними из крупнейших в мире запасами нефти, страна, тем не менее, испытывает острый дефицит продуктов первой необходимости, продовольствия, лекарств, бензина (бензина, Карл!).
Словом, прежде чем тельняшку на груди рвать и впечатлительную публику баламутить, крепко думать надо. Такая вот засада для ура-патриотизма.
Источник: страница Тимура Сейтмуратова в Facebook. Публикуется с разрешения автора.
Фото: magazine.neftegaz.ru.
