Решения, принятые вчера в Вене, аукнутся и в Атырау, и в Астане, и в Алматы
На практике принятие данного плана означает снятие в течение 90 дней после его утверждения Советом безопасности ООН международных санкций, введенных в отношении Тегерана в 2006-2009 годах. Самыми чувствительными из которых оказались запрет на экспорт нефти и нефтепродуктов, на инвестиции в иранскую экономику, а также оружейное эмбарго.
Начав переговоры с мировым сообществом по «ядерной программе», Иран все последние годы в ожидании снятия санкций последовательно накапливал свой стратегический резерв нефти, который, по оценкам экспертов компании BP, достиг уже 70-75 миллионов баррелей. Гигантские танкеры, под завязку забитые сырой нефтью, стоят уже под парами в Персидском заливе, готовые немедленно отправиться к покупателю в любую точку мира. А кроме них полностью заполнены и наземные экспортные хранилища. Еще шли переговоры, а министр нефти Ирана Биджан Намдар Зангане уже заявил, что страна сможет увеличить экспорт нефти на 500 тысяч баррелей в сутки, как только санкции будут сняты, и еще на 500 тысяч баррелей в сутки в течение следующих шести месяцев. Сейчас экспортные поставки нефти из Ирана составляют более 1 миллиона баррелей в сутки. Таким образом, Тегеран рассчитывает удвоить экспорт в течение полугода и наращивать его в дальнейшем.
Сегодня, по оценкам нефтяных аналитиков, рост мировых цен на нефть сдерживается превышением предложения на мировом рынке над спросом. По разным оценкам, избыточное предложение нефти составляет от полутора до двух миллионов баррелей в сутки. И если Иран, обладающий четвертыми по величине в мире запасами нефти, начнёт экспортировать хотя бы по одному миллиону в сутки дополнительно, то цены под таким давлением неминуемо поползут вниз. Очевидно, что, стремясь вернуть себе рынки, утерянные за годы нефтяного эмбарго, Тегеран начнет давать хороший дисконт, наращивая экспорт, что только усилит давление на цены. Тем более что со своей себестоимостью добычи он может себе это позволить.
Директор по международным делам иранской национальной нефтяной компании National Iranian Oil Co. Мохсен Гамсари уже пообещал довести долю иранской нефти на европейском рынке потребления до 42-43% с нынешних 2%. Где будет ценовое дно при такой агрессивной политике Тегерана – никто не знает. Не исключено, что цены пробьют минимум и в 40 долларов за баррель.
Чем это грозит Казахстану, мы уже писали: это сокращение поступлений от нефтянки в госбюджет и Национальный фонд, что неминуемо вызовет секвестр социальных программ. Это крест на новых инвестиционных проектах, так как средняя себестоимость добычи нефти в Казахстане, по словам чиновников Министерства энергетики, составляет 50 долларов за баррель. Это сокращения персонала, причем не только в нефтедобывающих компаниях, но и в сервисных, транспортных, строительных, которые получали подряды от нефтяников, а теперь этих подрядов не станет. А учитывая, что с нефтедолларов кормится практически вся страна, то решения, принятые вчера в Вене, аукнутся и в Атырау, и в Астане, и в Алматы: в дорогих ресторанах и караоке-клубах, салонах итальянской мебели и элитных автомобилей, в роскошных спа-центрах и уютных гнездышках токалок.
Так что всем нам, без преувеличения, предстоит затянуть пояса. Но не унывать. «Подписание соглашения по иранской ядерной программе – исторический момент для всех, кто желает мирного решения конфликтов», – сказал вчера на пресс-конференции по итогам переговоров министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер. А значит, главное – лишь бы не было войны!
