Какая связь между кровавыми событиями кантара и развитием экотуризма в Казахстане
После трагического кантара компания "Шеврон" предложила Фонду Евразия Центральной Азии развивать в стране эко и этнотуризм в нераскрученных местах.
- Какая связь? - спросила я у представителя фонда Алии ИСПАЕВОЙ.
- Потому что малый и средний бизнес во время трагических событий пострадал, и компания "Шеврон" предложила нам подумать – какие сферы можно поддержать, - рассказала Алия.
- Компании очень понравилась идея развивать туризм именно в нераскрученных местах, нам хотелось сделать что-то наподобие поселка Саты Алматинской области, где ничего не было, а потом начался наплыв туристов. Мы ездили в нацпарки и заповедники, общались с местными жителями и туроператорами, спрашивали – какие направления лучше охватить. Например, в Атырауской области есть очень красивые места с лотосами, но ужасные дороги, а всё на очень дальних расстояниях, туда ездят в основном местные жители, большинство казахстанцев о них и не слышали. Но в итоге решили начать с Акмолинской области. В Боровое точно не будем заходить, оно и без нас и развито, и распиарено, и перегружено, его наоборот нужно разгружать. Мы стали поддерживать сельских предпринимателей в других красивых местах. Первыми для развития в рамках проекта "Байтақ жер" выбрали Коргалжын и Зеренду. Потому что там сказочно красиво, и это недалеко от Астаны.
Коргалжынский заповедник - 543 171 гектар на стыке Акмолинской и Карагандинской областей – начал создаваться еще в 1958 году для сохранения уникальных водно-болотных угодий. Это самая северная точка гнездовой колонии розовых фламинго на земле. Они и розовыми-то становятся потому, что едят красных рачков артемии салина, в изобилии водящихся на тенгизских озерах, занесенных в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Но знают о заповеднике больше иностранцы из Европы, чем казахстанцы.
- Вообще это моя самая любимая экскурсия, - улыбается гид Алма КАРИМОВА, показывая в окно автомобиля на замершую в некотором отдалении стаю сайгаков.
- Заповедник начал создаваться в годы освоения целины. И я говорю – хватило же ума не распахать эти бескрайние степи, покрытые весной уникальными краснокнижными тюльпанами, а сохранить уголок живой дикой природы для потомков. Для фламинго чем больше стая, тем комфортнее, поэтому в зоопарках ставят специальные зеркала, чтобы они думали, что их много, и не затосковали. В заповеднике колонии фламинго очень большие, поэтому они здесь счастливы без всяких зеркал. Помимо фламинго в эти края прилетает более 350 видов птиц, которых привлекает более 60 очень соленых, слабосоленых и пресных водоемов и очень богатая кормовая база. Очень много черных жаворонков. Увидите их, знайте - самцы остаются зимовать в наших краях, а самки улетают на юг на моря. Из-за границы приезжает очень много орнитологов и открывают здесь новые виды, которые потом исследуют, а мы, к сожалению, еще не до конца понимаем уникальность нашего птичьего рая. Но замдиреткора заповедника по науке Александр ФЕДУЛИН тоже лично открыл четыре вида воробья.
Александр Евгеньевич (на фото), встретивший нас в инфоцентре заповедника, уточнил, что виды не новые, а просто неожиданные для наших мест.
- Орнитофауна – это самое непредсказуемое направление науки, она может такие сюрпризы преподнести, поэтому и заманчива, - рассказал он Ratel.kz. - Допустим, совсем недавно мы обнаружили у нас пепельных дронго, у которого ареал обитания – Бали, а самым северным залетом до сих пор был Афганистан. А воробьиных у нас вообще уже 14 новых видов появилось. Число приезжающих в Коргалжынский заповедник иностранных бердвотчеров, особенно из Финляндии, Англии, Германии каждый год увеличивается в разы. Наш регион наиболее оптимален для исследований, здесь меньший фактор беспокойства для птиц, и они себя чувствуют очень комфортно. Европа – это реально Старый Свет, потому что те виды, которые они видят сейчас у нас, еще недавно водились у них, но по каким-то причинам исчезли. Даже в Восточной Европе они уже пропадают, потому что в последнее время стали приезжать поляки, чехи, словаки, чтобы поснимать виды птиц и хищников, которые еще совсем недавно водились у них. Это не то же самое, что съездить на сафари, где вокруг машины бегают львы. Тут же на машину запрыгнули, тут же эту антилопу съели, ну это же совсем не дикая природа и всем уже надоело. Европейцы в восторге, что хоть где-то еще можно увидеть на воле степного луня, а для нас он – обычное зрелище. Незабываемое зрелище в конце августа, весь сентябрь и начало октября – охота пеликанов. Эти птицы контролируют всего лишь около метра поверхности воды, потому что не могут нырять. Дублирующие их бакланы ныряют на большие расстояния, и при нырянии из перьев идут пузырьки воздуха, образуется своего рода заборчик. Круг потихоньку смыкается и сжимается. Рыба пузырьков боится, устремляется в середину круга, низ которого контролируется бакланами, а верх пеликанами. Она начинает выпрыгивать из воды, а там ее ловят чайки. Или кара бозторгай – черный жаворонок. Он остался только в Центральном Казахстане. И для европейцев это шок – приезжать и видеть абсолютно черную птицу. Они недоумевают: почему она не маскируется? Ну представьте, на зеленом фоне бегают черные самцы. Это завораживает, особенно когда самки улетают зимовать на средиземное море и самцы собираются жить вместе большими концентрациями.
- А почему они не маскируются?
- Самцы не участвуют в высиживании гнезда, зачем им это нужно. А самки серенькие, их вам сегодня труднее будет разглядеть. Вообще вы сейчас уравняетесь с диким животным, если будете хитрее его, сможете сделать хорошие кадры. Был такой случай: снимали японские операторы, мы подкрадываемся как можно ближе, смотрю, птица напряглась и улетела. Оглядываюсь – оператор просто идет и снимает, как я крадусь. Говорю переводчику – что он делает? Оператор в ответ: ну я же оператор, я же не причиню птице никакого вреда, почему она меня боится?
Про неугомонных лыжников Зеренды и Балкашино, которые знают все о бабочках, живущих при минус 50 градусах и летающих с скоростью 50 километров час, а также про коррупционеров – читайте в продолжении.
Фото и видео: © Ratel.kz / Ольга Воронько, Александр Федулин.
