Десять лет ЕАЭС: работающие механизмы и нерешенные вопросы
1 января 2025 года исполнилось десять лет со дня вступления в силу Договора о Евразийском экономическом союзе, подписанного 29 мая 2014 года в Астане.
ЕАЭС был создан тремя государствами: Казахстаном, Россией и Беларусью. Уже на следующий день о присоединении объявила Армения, а спустя полгода, летом 2015 года, в Союз вступил Кыргызстан.
Так сформировалась структура «пятерки», которая на протяжении десятилетия остается неизменной, отражая как устойчивость модели, так и осторожное отношение внешних партнеров к расширению объединения.
В отличие от Европейского союза, с которым его часто сравнивают, ЕАЭС создавался без политической надстройки. Основной замысел состоял в том, чтобы объединение стало прагматическим инструментом развития торговли, инвестиций и промышленной кооперации, не затрагивая вопросы суверенитета.
Десятилетие в цифрах и фактах
По данным Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), совокупный ВВП стран ЕАЭС в 2024 году составил 2,6 трлн долларов, что на 18% выше уровня 2015 года.
Объем взаимной торговли внутри Союза удвоился и достиг 100 млрд долларов, а внешняя торговля с третьими странами приблизилась к 800 млрд долларов.
Безработица держится на уровне 3% - ниже, чем в ЕС (5,9%) и США (4,1%).
Союз объединяет 185,9 млн человек, из которых 95 млн - экономически активное население.
Наиболее устойчивые результаты достигнуты в промышленности, транспорте и сельском хозяйстве. Создан единый рынок труда, где граждане стран ЕАЭС работают без разрешений и виз, а дипломы признаются взаимно. Это делает Союз единственным в Евразии объединением, где свобода перемещения рабочей силы реализована на практике.
Институциональная структура и правовые механизмы
Интеграция держится на четырех базовых структурах: Высшем Евразийском экономическом совете, Межправительственном совете, Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) и Суде ЕАЭС.
Эта архитектура сочетает межправительственные решения и наднациональное регулирование, обеспечивая баланс интересов участников.
За десять лет ЕЭК сформировала 25 департаментов и 20 консультативных комитетов, выработала регламентные базы в промышленности, сельском хозяйстве, энергетике, транспорте и таможенной сфере.
Правовую основу Союза усиливает Суд ЕАЭС, действующий в Минске. С момента основания в него поступило 140 обращений, из которых 113 приняты к производству. Большинство дел касалось таможенных споров, конкуренции и госзакупок.
Решения Суда формируют единообразное толкование норм Договора о ЕАЭС и обеспечивают юридическую связность Союза.
Однако 140 обращений за десятилетие – показатель, мягко говоря, умеренный для объединения, где действует общий рынок и пересекаются интересы тысяч компаний.
Причины этого связаны не только с правовыми барьерами, но и с практикой урегулирования споров на национальном или двустороннем уровне.
Многие компании до сих пор не используют Суд как инструмент защиты интересов, предпочитая административные решения или межведомственные механизмы.
Тем не менее, Суд остается единственным наднациональным юридическим органом на постсоветском пространстве, обеспечивающим единое правоприменение. Его потенциал напрямую зависит от того, насколько страны и бизнес готовы воспринимать судебные механизмы как часть интеграционного процесса, а не формальное дополнение.
ЕАЭС: планы и реалии
В официальных документах Союза предусмотрено поэтапное создание общих рынков - лекарств, электроэнергии, подакцизной продукции, нефти, газа, финансов и транспортных услуг.
Как отметил на недавнем круглом столе «Евразийская интеграция», организованном Международным институтом социологии и политики, политолог Эдуард Полетаев, из семи ключевых направлений интеграции реализовано фактически только одно - рынок лекарственных средств и медицинских изделий, формально созданный в 2017 году.
Планы по формированию общего рынка электроэнергии (2019), подакцизной продукции (2020), а также нефти, нефтепродуктов, газа, финансовых услуг и транспорта (срок - 2025 год) пока не воплощены.
В ряде случаев отсутствует согласие по тарифам, доступу к инфраструктуре или распределению доходов.
Таким образом, институциональная база Союза значительно опережает фактическую степень экономической интеграции.
Эта диспропорция отражает общий характер евразийской модели: политическая поддержка сохраняется, но практическая реализация интеграционных решений идет медленно и неравномерно.
Диалог без симметрии
Политолог Эдуард Полетаев отметил, что развитие ЕАЭС идет неравномерно из-за внешних факторов и различий в экономических моделях стран-участниц.
По его словам, ЕАЭС и, к примеру, Европейский союз, различаются не только масштабом, но и логикой формирования, поэтому сравнение их напрямую некорректно.
Эксперт подчеркнул, что евразийская интеграция не противоречит европейской и развивается в собственных институциональных рамках.
Он также обратил внимание на то, что в мировой практике практически нет устойчивых примеров взаимодействия между интеграционными блоками, а реакция западных стран на инициативы на постсоветском пространстве остаётся сдержанной.
«Процесс налаживания контактов между объединениями пока напоминает пинг-понг, - заметил Полетаев. - Инициатива чаще исходит от ЕАЭС, который в большей степени заинтересован в диалоге с другими странами и организациями, чем наоборот».
ЕАЭС в мировой системе
Мировая практика демонстрирует разные модели региональной интеграции - от глубоких союзов с наднациональными институтами до гибких торговых зон, основанных на двусторонних соглашениях.
Европейский союз (ЕС) - наиболее институционально развитое объединение. Он вырос из Европейского экономического сообщества 1957 года и за шесть десятилетий превратился в систему с единым рынком, валютой, парламентом и судом. Решения в значительной части сфер имеют приоритет над национальным законодательством.
Ключевой элемент модели - делегирование суверенных полномочий и создание общей политико-экономической архитектуры. Такая структура обеспечивает устойчивость, но порождает внутреннюю инерцию и зависимость от ведущих экономик.
USMCA (Североамериканское соглашение, ранее NAFTA) - интеграция без наднационального уровня. Она основана на жестких контрактных правилах и производственной взаимозависимости трех экономик.
Главный инструмент - координация цепочек поставок и единые стандарты для промышленности. Механизм урегулирования споров носит арбитражный, а не судебный характер.
MERCOSUR (Южный общий рынок) объединяет Аргентину, Бразилию, Парагвай и Уругвай. Он остается таможенным союзом с ограниченной унификацией политики.
Решения принимаются консенсусом, а парламент MERCOSUR имеет консультативные функции. Интеграционные процессы здесь во многом зависят от политических циклов и экономической конъюнктуры.
Южно-Африканский таможенный союз (SACU) - старейшее действующее объединение, созданное в 1910 году. Его участники: ЮАР, Ботсвана, Лесото, Намибия и Эсватини.
Механизм интеграции основан на общем тарифе и системе распределения доходов, что обеспечивает финансовую устойчивость при минимальном уровне координации экономической политики. SACU функционирует без наднациональных органов и отличается формальной стабильностью.
На этом фоне ЕАЭС занимает среднее положение между гибкими зонами торговли и интеграционными союзами с передачей части полномочий. Он имеет разветвленную систему институтов и наднациональную Комиссию, но сохраняет межправительственный характер принятия решений.
По уровню правовой унификации и регуляторной плотности ЕАЭС ближе к зрелым экономическим союзам, однако масштаб экономической взаимозависимости между его участниками остается ограниченным.
В международной системе ЕАЭС выступает скорее инициатором диалога, чем равноправным партнером. Переговоры о соглашениях о свободной торговле и сотрудничестве с другими блоками продвигаются медленно; реакция внешних партнеров в целом сдержанная. Это отражает текущее состояние Союза как регионального объединения со стабильной институциональной основой и пока еще ограниченной динамикой развития.
Итоги десятилетия
Первое десятилетие существования ЕАЭС показало, что Союз выстроил устойчивую институциональную систему и сохранил работоспособность механизмов взаимодействия. Он доказал эффективность как платформа согласования интересов, но не стал инструментом ускоренного экономического сближения.
Внутри объединения сохраняются различия в темпах развития и экономической структуре, что ограничивает глубину интеграции.
Главное достижение ЕАЭС - предсказуемость и управляемость взаимодействия между государствами.
Главный вызов - переход от координации к реальной экономической синхронизации, где решения в торговле, транспорте и промышленности дают ощутимый эффект.
Во втором десятилетии существования перед Союзом стоит задача не расширять повестку, а обеспечивать выполнение уже согласованных решений - от устранения барьеров на рынке услуг до развития промкооперации и цифровых инструментов регулирования.
Именно качество реализации этих направлений определит, останется ли ЕАЭС структурным элементом региональной экономики или перейдет в фазу содержательного развития.
