Не привыкла у нас власть давать народу оперативную и полную информацию
Судя по официальным сообщениям, корни успевшего облететь всю республику слуха о суициде экс-премьера благополучно обнаружены. Им оказался 25-летний житель Тараза. Только зачем это понадобилось юноше, остается невыясненным. Ему бы по свиданиям бегать, а не в конспирологические игры играть. И, скорее всего, общественности так и суждено блуждать в догадках относительно истинных мотивов этого, с позволения сказать, шутника. Не привыкла у нас власть давать народу оперативную и полную информацию.
Понятно, что парня ждет суровое и, наверное, справедливое наказание. Но это не первый случай дестабилизирующих слухов. Случались в нашей истории схожие выбросы, касающиеся здоровья и даже жизни первых лиц, относительно неблагополучия банковской системы. А инсинуации о завтрашнем курсе валюты, несмотря на законодательное введение ответственности, стали довольно обыденным явлением…
Возможно, удастся установить и источники этих слухов. Но послужит ли их печальный опыт уроком для других генераторов народных новостей? Ведь многообразие в сети фейков, ботов и безымянных комментаторов свидетельствует о распространённой среди пользователей иллюзии возможности анонимного серфинга. Тем более, что, как утверждают более-менее продвинутые юзеры, таких способов действительно более чем достаточно. А значит, и желающие анонимно тиражировать недостоверную информацию всегда найдутся. Особенно если учесть, что такими генераторами могут выступить пользователи из-за рубежа.
Наверное, проблема все-таки не в возможностях тиражирования слухов, а в существовании ярко выраженного спроса на них. Не секрет, что сегодня в нашей стране готовы охотно верить любым источникам, кроме официальных. Среди тех, кто читает и смотрит родную прессу и телевидение, доверия к ним порой не больше, чем к бабушке на базаре. А ведь немало тех, кто давно уже вышел из аудитории казахстанских СМИ, предпочитая получать новости из социальных сетей и независимых, нередко иностранных интернет-ресурсов. В условиях информационных и дезинформационных войн подобная зависимость аудитории содержит прямые угрозы социальной стабильности общества, что может оказаться намного опаснее любых слухов.
Кстати, о слухах. Где гарантии, что регулярно инициируемые вбросы не являются попытками иностранных спецслужб прощупать степень устойчивости нашего общества, оценить уровень способности наших властей своевременно нейтрализовать негативное влияние запущенного информационного вируса, обнажить наши уязвимые точки?
Понятно, что можно запретить слухи. Можно предусмотреть самую суровую меру ответственности за их распространение. Но это не станет эффективным барьером. Пока существует человечество, любой дефицит надежной информации будет восполняться за счет неофициальной, которой в этом случае гарантирована большая степень доверия. С одной стороны, потому что власть предпочла ее скрыть, с другой – оттого, что слух традиционно не считается навязанным. И лишь редкий специалист или обладающий всей полнотой информации человек способен почувствовать назойливость и направленный характер слуха.
Более того, слухи существовали и в доинтернетную эпоху. Традиционно их агентами были бабушки на базаре, таксисты, пассажиры общественного транспорта, посетители поликлиник и других мест скопления людей. Если даже могущественному КГБ с его самой разветвленной сетью агентуры не удалось одержать победу над слухачами, то вряд ли на это способны сегодняшние спецслужбы. И коль уж анонимность в Интернете окажется развенчанной, то можно быть уверенным, что слухи вернутся к своему привычному и наработанному алгоритму распространения – на базары, в поликлиники, в такси. Тогда уже отследить источник станет практически невозможно.
Гораздо проще было бы устранить сам запрос на эти слухи, насытить общество полной, достоверной и своевременной информацией. Только для этого нужно в срочном порядке повышать рейтинги отечественных СМИ, уровень прозрачности работы госорганов, возможности прессы получать ответы на любые, даже самые неудобные вопросы. Иначе общество их все равно получит. Где-нибудь на базаре или в автобусе.
