Как театральное (и не только) сообщество увлеклось обсуждением полового вопроса
15 февраля в Алматы завершился театральный фестиваль «Откровение».
В этом году в гостевой программе «Откровения» было два спектакля на тему исследования гендера: французская феминистская «Скамейка для Платонесс» и британский «Тестостерон», где главную роль исполняет трансгендерный мужчина. Эта колонка должна была быть посвящена анализу этих проектов, но именно сейчас начать ее хочется немного с другого.
На неделе в казахстанском Фейсбуке гендерный вопрос заявился с другой стороны. Супермодель Наталья ВОДЯНОВА выложила в свой Инстраграм селфи с гигиенической прокладкой и призвала женщин перестать табуировать тему менструации. В комментариях ее застыдили, а российские СМИ вышли с заголовками типа «бессовестная Водянова», «Водянова просчиталась».
Казахстанская редакция журнала Men’sHealth, в свою очередь, вложила в свой ответ супермодели весь свой черный юмор и объявила о мужском флешмобе: в поддержку права публично чесать тестикулы. Редакторов, разумеется, тоже обозвали идиотами.
Вот, в принципе, все, что стоит знать о тоне массового разговора на тему полов.
Все философы – сексисты
«Скамейка для Платонесс» - спектакль, созданный командой из Франции. Его авторы (авторки?) – ученая-историк, фотограф, певица, хореограф и несколько художниц. Его сценическая форма – диалог.
Платонки (они называют себя именно так, Платонессы – это уже из области локализации) сидят за общим столом и обсуждают труды ученых-мужчин, где те дискриминируют женщин.
Перед началом спектакля всем зрителям мужского пола заклеили рты. Причем в оригинальном варианте спектакля рты заклеивали прокладками (привет первому абзацу этой колонки). В Алматы использовали бумажную клейкую ленту, на которой маркером все-таки написали название бренда Always, а еще по-русски: «заткнись».
Главная литературная основа спектакля – «Пир» Платона – выражен в «Скамейке» буквально: актрисы за столом едят и выпивают. Никакой четвертой стены, потому выпивает с ними и аудитория. Не вся: напоминаю, что у мужчин заклеены рты.
В Алматы, как говорят платонки, на спектакле оказалось небывалое количество мужчин. На показах во Франции их обычно единицы, у нас пришли десятки. И почти все досидели до конца со скотчем на лице. И с надписью «заткнись».
Для меня как для зрительницы и для женщины ощущения от «Скамейки» были совершенно новыми. Ощущения не от театрального продукта, а просто от нахождения в атмосфере принижения мужского пола. Обмен гендерными ролями: это мы здесь богини и царицы, а они чужие на нашем празднике жизни. Это ощущение приятно настолько, что осознаешь: мужчины, наделенные им по факту рождения, никогда добровольно не отдадут такое превосходство.
Обсуждение после «Скамейки» практически не касалось театральной, творческой составляющей проекта – а исключительно его социальной значимости. И едва не скатилось во взаимные оскорбления: впрочем, тема для Казахстана достаточно новая, и важно пока просто начать говорить. Как говорить – еще предстоит научиться.
Все мужчины – гориллы
Британский «Тестостерон» тоже обсуждали безотносительно его художественной ценности. После спектакля первый вопрос к Киту, главному актеру спектакля, который сменил пол с женского на мужской только два года назад (Киту РЕДСТОУНУ, драматургу, режиссеру и комику из Лондона, сейчас 35), касался его личной жизни. Причем, отмечалась его харизма и сексуальная привлекательность, и этому не помешало полное обнажение актера в последней сцене: хирургической операции по смене пола он не делал.
Впрочем, на том, что герой не является «носителем» пениса, строится юмор спектакля. И этот юмор очень тонкий и деликатный. «Тестостерон» - это не драма о тяжелой судьбе трансгендера и неприятии его обществом. Это легкая комедия с запредельным уровнем искренности, и ее основная идея в том, что женственность и мужественность – понятия условные, и в равной степени они сосуществуют в человеке любого пола.
После спектакля сразу от нескольких разных зрителей мужского пола я услышала одинаковое резюме о «Тестостероне»: мужчину определяет поступок. Поступок главного героя заключался в том, что он осмелился снять с бедер полотенце в мужской раздевалке тренажерного зала. То есть фактически – продекламировать свое право иметь то тело, в котором ему комфортно жить.
Быть собой – об этом «Тестостерон». Быть мужчиной, рожденным в женском теле. Быть мужчиной, которому нравится одеваться в женскую одежду. Быть мужчиной, который заводит романтические отношения с другим мужчиной. Просто быть.
Сам Кит Редстоун после спектакля говорит о гендерных ролях не только на сцене, но и по жизни. Я стараюсь быть максимально женственным, когда иду следом за девушкой ночью по пустой улице, чтобы не испугать ее; я стараюсь прикинуться гориллой, когда суровый мужик нависает надо мной в метро, рассказывает он.
Все стереотипы – прочь
С тремя Платонками – историком Кристиной, фотографом Николь и художницей Валери – я провела день накануне премьеры «Скамейки» в Алматы. Мы пошли «за экзотикой» на зеленый базар. Там меня ждал самый неожиданный вопрос на тему гендера. «Почему на рынке торгуют только женщины?» - спросила Николь. Действительно: мясо, молоко, мед, корейские закуски – везде за прилавком стоят женщины. Мужчины продают только орехи и сухофрукты. Я не знаю, с чем связана эта градация.
Восточное и западное «положение» женщины мы потом обсуждали с другой гостьей «Откровения», критиком и переводчицей Ралукой из Румынии. Ралуку, в отличие от Платонок, в Казахстане ничего не удивляет: мы вообще нашли много общего между нашими двумя странами.
В один из дней, когда мы пили кофе в кафе, позволили мужчине (здесь важная ремарка: это был мой мужчина, не посторонний) заплатить за себя. И хором усмехнулись: Платонки бы наше поведение, наверное, не одобрили.
Но Ралука сказала: меня не оскорбляет, когда за меня платят, когда мне открывают дверь и несут мой тяжелый чемодан.
А меня не оскорбляют мужчины с заклеенными ртами, «Пир» Платона, вид обнаженного трансгендера, фотография прокладки в Инстаграме, флешмоб#яйцечес тоже не оскорбляет.
И да, я хочу поговорить об этом. Желательно без употребления слов «дебилы», «идиоты» и «бесстыжие».
Фото Дианы Балаян и Марины Константиновой.
