По воскресеньям Ratel.kz традиционно публикует истории правозащитника Евгения Жовтиса из его жизни и юридической практики
На снимке: Евгений Жовтис.
Читайте предыдущую историю Евгения ЖОВТИСА «Приговор как лирическое произведение».
Как на свою голову я решил участвовать в выборах
В начале 90-х годов я решил на свою голову поучаствовать в выборах в парламент (тогда это был Верховный Совет РК). И не просто так, а в качестве кандидата в депутаты.
Тогда надо было собрать 3000 подписей избирателей для регистрации в качестве кандидата. Я получил в участковой избирательной комиссии образцы подписных листов, размножил их на ксероксе, собрал своих друзей, знакомых и вместе с ними пошёл по домам в Ауэзовском районе Алматы, где собрался баллотироваться по Тастакскому избирательному округу, - уговаривать граждан поддержать мою кандидатуру. Пока не голосом, а хотя бы подписью.
В подписном листе надо было указать фамилию, имя, отчество, адрес, и согласившееся с моим участием в выборах лицо должно было поставить свою подпись.
Пару недель тяжёлого труда - и подписные листы с 3539 автографами, то есть с запасом, я сдал в избирательную комиссию.
В то время я принадлежал к политическим оппонентам товарищей коммунистов, которые в структурах власти ещё находились в большинстве, в том числе в этих самых комиссиях. Поэтому небезосновательно беспокоился о том, чтобы так называемый «административный ресурс» не повлиял на волеизъявление избирателей.
Времена были вполне либеральные, выборы проходили относительно конкурентные, но беспокойство имело место быть.
Правда, я не ожидал, что «отстрел» начнётся на дальних рубежах.
У вас не хватает подписей
Я получил извещение из избиркома, что заседавшая комиссия признала 806 подписей недействительными и поэтому сняла меня с регистрации из-за недостатка подписей. Пребывая в недоумении, как обычные люди из комиссии устанавливают недействительность подписей без почерковедческой экспертизы, я с верой и надеждой обратился в наш абсолютно беспристрастный суд.
И снова я недооценил уровень нежелания власти, уже начавшей консолидироваться, допускать меня до голосования.
Суд отправил мои подписные листы на почерковедческую экспертизу, которая тоже установила, что часть подписей недействительна. Правда, уже не 806, а около 600.
Нужно отметить, что обратился я в суд не по поводу самого факта нехватки подписей для регистрации, а обжаловал саму процедуру, когда обычные члены избирательной комиссии, не имея специальных знаний, «на глаз» определяют недействительность подписей.
В суд я пошёл с «тяжёлой артиллерией». Шесть свидетелей, подписи которых эксперт признала недействительными, готовы были опровергнуть это в суде, подтверждая, что они сами расписывались в моих подписных листах.
Кроме того, посмотреть на нашу Фемиду в деле пришли два американских юриста - Лаури УАЙМЕН и Барнабас ДЖОНСОН, которые работали в Казахстане по программе реформы казахстанского правосудия.
Не верь глазам своим
В числе свидетелей был рабочий завода Кирова с женой и сыном, молодая пара, которая утверждала, что подписи собирали у них на свадьбе (то есть было ещё не менее 50 свидетелей), и старушка – соседка одного из моих доверенных лиц.
В зале суда за отдельным столом сидела эксперт-почерковед. После заявления в суде семьи рабочего о том, что они все расписывались сами и подтверждают свои подписи в моих подписных листах, эксперт попросила их расписаться по нескольку десятков раз на чистом листе бумаги.
Посмотрела на эти росписи и росписи в подписных листах и уверенно заявила, что это не те подписи. Рабочий перешёл на совершенно непарламентский язык, чтобы сообщить эксперту, что ему лучше знать, где его подпись, а где не его, за что был предупреждён судьёй.
Обалдевшие американские юристы вполголоса начали это обсуждать, говоря, что в Америке живой человек и его утверждения в такой ситуации, без сомнений, важнее, чем заявления эксперта. Но у нас не Америка, так что показания рабочего и его семьи отвергли. Та же участь постигла молодую пару, несмотря на её предложение пригласить в суд других гостей свадьбы.
А вот на бабушке эксперт прокололась. Когда старушку позвали давать свидетельские показания и после ее утверждений, что она сама расписывалась в подписном листе, взяли образцы подписей, эксперт что-то сразу показала судье.
Потом меня пригласили к столу судьи, и эксперт торжествующе показала мне, что подписи бабушки на чистом листе бумаги, взятые в день суда, и подписи в подписном листе действительно кардинально не похожи.
Судья снова вызвала бабушку и начала читать ей нотацию: «Как же вы, пожилой человек, можете обманывать? Это же не ваша подпись!»
На что бабушка спокойно ответила: «А ты, милая, меня не стыди. Откуда ты взяла, что это не моя подпись? Когда моя соседка пришла ко мне с подписным листом, у меня правая рука была в гипсе, сломана, и я расписывалась, ты что не видишь, – обратилась она к эксперту, - левой рукой. Можешь проверить у моего врача-хирурга. А сейчас гипс сняли, и я расписываюсь, как обычно, правой рукой».
Занавес! Американцы зашлись в беззвучном хохоте.
Но на суд бабушкин случай впечатления не произвёл, и мне в иске было отказано.
Европу брали, а избирательную комиссию взять не смогли
24 февраля 1994 года в городском суде, куда я пришёл на рассмотрение моей жалобы на решение районного суда, я встретил дважды Героя Советского Союза Талгата БЕГЕЛЬДИНОВА.
Он тоже пытался выдвинуться в депутаты Верховного Совета, и ему, как и мне, отказали в регистрации по той же причине. Мы были немного знакомы по причине этой самой судебной эпопеи. С ним было несколько друзей-ветеранов в орденах и медалях. Поскольку это происходило на следующий день после празднования 23 февраля, они все были слегка не в форме.
Я поздоровался с уважаемым ветераном и спросил его, как дела. Он улыбнулся и ответил: «Балам, я вообще-то не хотел судиться, но друзья, - он кивнул на группу бодрых старичков, - сказали, что мы вместе брали Европу и что, мы какую-то комиссию не возьмём».
Тем не менее, мои аргументы и боевые навыки Талгата Бегельдинова нам не помогли. Нам отказали во всём, и Верховный Совет остался без нас.
Метафизика в здании госоргана
Через какое-то время я встретился с одним высокопоставленным юристом из властных кругов, рассказал ему свою историю и спросил его мнение. Он в свою очередь задал мне вопрос: «Как вы хотите, чтобы я вам ответил - как юрист или как представитель государственного органа?» Честно говоря, я не знал, что одно другому противоречит или даже просто мешает, но всё-таки выбрал, чтобы мне ответил юрист.
Он сказал, что, поскольку мы находимся в здании госоргана, может мне ответить только как представитель власти. И как этот самый представитель он может сказать одно: «У вас не хватает подписей».
Фото: azattyq.org.
